Магочи рассматривает историю страны, а не народа: русские, поляки, евреи, карпато-русины, крымские татары, немцы, румыны, греки наряду с другими народами, проживающими на территории Украины, понимаются как неотъемлемая часть украинской истории, а не просто противники этнических украинцев в их собственной вековой борьбе за национальное выживание
[10]. Советскую украинизацию ученый представляет как способ легитимизации власти КП(б)У путем привлечения в свои ряды широких слоев местного населения и содействия развитию украинского языка и культуры
[11]. Как считает историк, украинизация, как и экономический эксперимент нэпа, была для большевиков только временным решением проблемы: с 1928 г. начинается переходный период для Советской Украины, КП(б)У стала уходить от «радикальной» украинизаторской политики середины 1920-х гг., а в 1933 г. стало очевидным, что Украину ожидает полная интеграция в Советский Союз
[12].
Среди зарубежных трудов, так или иначе затрагивающих советскую национальную политику, следует выделить получивший большой резонанс труд американского ученого Т. Мартина, предложившего использовать в отношении Советского Союза термин «империя позитивного действия». Предлагая свою концепцию советской политики, ученый обращает внимание на ее активный характер, поддержку создания и развития национальных территорий, элит, языков, культуры. Он подчеркивает, что коренизация осуществлялась не только и не столько под давлением национал-коммунистических сил, а являлась частью последовательной программы национальных преобразований, осуществлявшихся с учетом происходивших в стране этносоциальных процессов
[13].
В последние годы украинская тематика становится более популярной и в российских научных исследованиях. Свидетельством этому является появление обобщающих трудов по истории Украины. В 2007–2008 гг. вышли два издания, подготовленные российско-украинской комиссией историков при Президиуме РАН и Президиуме НАНУ: «Очерки истории России» под редакцией А. О. Чубарьяна на украинском языке и «История Украины» под редакцией В. А. Смолия на русском. В своем труде украинские коллеги рассматривают украинизацию в традиционном для украинской историографии ключе: «Советская Россия завоевала Украину с третьей попытки, однако удерживать ее только военной силой было невозможно. Граждане Украины должны были убедиться в том, что советская власть — это их собственная власть. Представителям этой власти следовало общаться с ними на их родном языке». Таким образом, курс на коренизацию рассматривается как «привлечение к управлению национальных кадров»
[14]. В «Очерках истории России» об украинизации практически не упоминается, хотя и указывается, что советская политика «предусматривала национальную консолидацию в границах республик (что отразилось и на политике украинизации в УССР)»
[15].
В 2015 г. вышла «История Украины»
[16], написанная российскими историками, членами российско-украинской комиссии И. Н. Данилевским, Т. Г. Таировой-Яковлевой, А. В. Шубиным, В. И. Мироненко. Как подчеркивает во введении А. О. Чубарьян, эта книга является «приглашением группы авторов к диалогу по весьма актуальной и непростой исторической проблеме»
[17]. А. В. Шубин, написавший раздел об истории Украины с 1917 по 1945 гг., определяет советскую украинизацию как политику развития украинской культуры и расширения роли украинских кадров в руководстве страной
[18].
В 2015 г. увидела свет «История Новороссии» А. В. Шубина, в которой рассмотрены особенности развития юга и востока «современного государства Украины по сравнению с центральными и западными регионами этой страны»
[19]. Рассматривая положение этих регионов в составе УССР и СССР, исследователь замечает, что украинизация являлась «одной из важнейших черт развития УССР» в 1920-е гг. Украинизацию А. В. Шубин трактует как «политику развития украинской культуры и расширения роли украинских кадров в руководстве страной». Таким образом, украинизация «имела две стороны — культурно-просветительскую и кадрово-политическую». Как указывает историк, предполагалось, что «украинский язык и украинский этнос станут факторами, которые упрочат позиции нового режима на Украине»
[20].
В 2017 г. была издана под грифом Российского исторического общества и Института российской истории РАН еще одна «История Новороссии». Политика украинизации, которой здесь отведено больше места, нежели в предыдущих двух обобщающих работах, рассматривается в традиционном ключе: указывается на «активную поддержку со стороны государства украинского языка, науки и культуры, продвижение украинских национальных кадров на руководящие посты в партии, советских и административных органах». При этом ключевой фигурой в проведении политики коренизации на Украине справедливо назван Л. М. Каганович, неукоснительно следовавший всем указаниям И. В. Сталина. При этом последний охарактеризован как «активный сторонник политики коренизации и один из главных ее инициаторов»
[21].
Однако стоит признать, что, несмотря на появление крупных работ по истории Украины, среди российских историков тема украинизации не пользуется популярностью и специальных работ явно недостаточно
[22]. Проблема преимущественно разрабатывается на региональном уровне: речь идет о работах по политике коренизации украинского национального меньшинства в РСФСР в 1920-е гг. В данной связи необходимо отметить исследование К. С. Дроздова «Политика украинизации в Центральном Черноземье, 1923–1933 гг.» (2016). Ученый отмечает: «Советская украинизация выступала, с одной стороны, в качестве своеобразного механизма в регулировании русско-украинских национальных взаимоотношений на территории тех регионов РСФСР, где проживало украинское национальное меньшинство, а с другой стороны, она объективно являлась тем мощным фактором, который стимулировал формирование украинского национального самосознания среди населения»
[23].
