Книга Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928), страница 45. Автор книги Елена Борисёнок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928)»

Cтраница 45

Заседания Политбюро показали, что единого мнения по поводу дальнейшей украинизации нет. Каганович был против принудительной украинизации пролетариата, что вызывало яростные возражения Шумского [487]. На заседаниях шла острая дискуссия по поводу дальнейших путей украинизации. Каганович подчеркивал: «Мы не можем насильственно украинизировать русских рабочих». Украинское Политбюро 2 апреля единогласно утвердило это положение. Шумский не соглашался: он считал, что эта формулировка окажет негативное воздействие на политику украинизации [488]. Накал страстей был очень велик, сказывалась и личная неприязнь между Кагановичем и Шумским. 2 апреля отдельным пунктом повестки дня значилось «О заявлении тов. Шумского в связи с речью тов. Кагановича на ПБ от 19 марта с. г.» [489]. Через несколько дней ЦК КП(б)У разослал письмо Кагановича и Чубаря, в котором Шумский был обвинен в карьеризме, желании захватить руководящие посты в КП(б)У [490]. Шумский решил апеллировать к Сталину.

апреля 1926 г. Сталин принял делегацию КПЗУ, в составе которой был и Шумский [491]. В личной беседе с генеральным секретарем (по словам Сталина, она длилась «часа два с лишним») украинский нарком высказал свое недовольство ситуацией на Украине и предлагал исправить положение с помощью кадровых перестановок. Шумский настаивал, что «украинизация идет туго, на украинизацию смотрят как на повинность, которую выполняют нехотя, выполняют с большой оттяжкой», «рост украинской культуры и украинской интеллигенции идет быстрым темпом, что ежели мы не возьмем в руки этого движения, оно может пойти мимо нас», и предлагал провести украинизацию «прежде всего в рядах партии и среди пролетариата». Свои кадровые предложения Шумский обосновывал тем, что во главе движения «должны стать такие люди, которые верят в дело украинской культуры, которые знают и хотят знать эту культуру, которые поддерживают и могут поддерживать нарастающее движение за украинскую культуру» [492]. Шумский предлагал заменить Кагановича на В. Я. Чубаря, а председателем украинского Совнаркома сделать Г. Ф. Гринько [493].

Сталину позиция Шумского не понравилась: ему не было резона тасовать Политбюро, в роли главы украинской парторганизации ему был необходим лично преданный Каганович. Это обстоятельство сыграло решающую роль в судьбе Шумского. В письме «Л. М. Кагановичу и другим членам Политбюро ЦК КП(б)У» московский генсек подверг резкой критике его позицию, особенно требование украинизировать пролетариат. «Нельзя заставить (здесь и далее выделено Сталиным. — Е. Б.) русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком — украинский, — писал Сталин, — Это противоречит принципу свободного развития национальностей» [494]. В этом же письме было указано на «теневые» стороны «нового движения на Украине за украинскую культуру и общественность»: «Тов. Шумский не видит, что при слабости коренных коммунистических кадров на Украине это движение, возглавляемое сплошь и рядом некоммунистической интеллигенцией, может принять местами характер борьбы за отчужденность украинской культуры и общественности от культуры и общественности общесоветской, характер борьбы против „Москвы“ вообще, против русских вообще, против русской культуры и ее высшего достижения — против ленинизма» [495]. Сталин предупреждал членов Политбюро ЦК КП(б)У, что увлекаться украинизацией нельзя и что она должна носить прежде всего большевистский, советский характер. «Прав т. Шумский, утверждая, что руководящая верхушка на Украине… должна стать украинской. Но он ошибается в темпе. <…> Он забывает, что чисто украинских кадров не хватает пока для этого дела» [496].

Не менее суровой критике была подвергнута позиция Хвылевого: «Требования Хвылевого о „немедленной дерусификации пролетариата“ на Украине, его мнение о том, что „от русской литературы, от ее стиля украинская поэзия должна убегать как можно скорее“, его заявление о том, что „идеи пролетариата нам известны и без московского искусства“, его увлечение какой-то мессианской ролью украинской „молодой“ интеллигенции, его смешная и немарксистская попытка оторвать культуру от политики, — все это и многое подобное в устах украинского коммуниста звучит теперь (не может не звучать!) более чем странно. В то время как западноевропейские пролетарии и их коммунистические партии полны симпатий к „Москве“, к этой цитадели международного революционного движения и ленинизма, в то время как западноевропейские пролетарии с восхищением смотрят на знамя, развевающееся в Москве, украинский коммунист Хвылевой не имеет сказать в пользу „Москвы“ ничего другого, кроме как призвать украинских деятелей бежать от „Москвы“ „как можно скорее“. И это называется интернационализмом!» [497]

Приговор Шумскому и Хвылевому был вынесен Сталиным окончательно и бесповоротно. «Тов. Шумский не понимает, — писал он, — что овладеть новым движением на Украине за украинскую культуру возможно, лишь борясь с крайностями тов. Хвылевого в рядах коммунистов. Тов. Шумский не понимает, что только в борьбе с такими крайностями можно превратить подымающуюся украинскую культуру и украинскую общественность в культуру и общественность советскую» [498].

§ 2. Украинизация и национальные меньшинства

Письмо Сталина было датировано 26 апреля 1926 г., т. е. буквально следующим днем после окончания сессии ЦИК СССР в Москве (она работала с 12 по 25 апреля), во время которой вновь был затронут вопрос о проведении национальной политики на Украине. Накануне сессии в украинской партийной прессе появились статьи, посвященные национальному вопросу. 7 апреля была опубликована статья А. А. Хвыли о национальных меньшинствах в УССР, в которой приводились данные о достижениях коренизации. Как указывалось в статье, с 1 апреля по 1 октября 1925 г. увеличился рост сельсоветов национальных меньшинств, в результате русских сельсоветов стало 69, немецких — 117, польских — 64, количество еврейских сельсоветов не увеличилось, осталось по-прежнему 19. Хвыля писал о необходимости «разорвать, сокрушить каменные горы старого наследия во взглядах на национальную политику» и о «близоруких фанатиках-националистах», не понимающих, что «национальный вопрос в коммунистическом направлении будет решен лишь тогда, когда будет обеспечено культурно-хозяйственное развитие каждой национальности» [499].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация