Заявление об опасности разрыва культурных связей можно считать не случайным: если 19 апреля Политбюро открыто решило признать русских национальным меньшинством на Украине, то теперь следовало решить проблему русских национальных административных образований. На вопрос, можно ли выделять города с преимущественно русским населением в такие образования, в резолюции говорилось однозначно: выделение городов в отдельные административно-территориальные единицы нецелесообразно, поскольку они являются центрами районов с неукраинским населением, и это может привести к разрыву культурной связи между рабочим классом и крестьянством. «Выделение городов нецелесообразно еще и потому, что динамика социального развития неминуемо ведет к их украинизации по примеру аналогичного процесса изменения национального характера города в соответствии с национальным составом большинства населения страны в Чехии, Венгрии, Латвии и других странах»
[675], — говорилось в резолюции.
Это положение было закреплено 6 июля 1927 г. в постановлении ВУЦИК и СНК УССР «Об обеспечении равноправия языков и о содействии развитию украинской культуры», кодифицировавшем все законодательство в сфере украинизации. В постановлении говорилось, что потребности национальных меньшинств на территории УССР обеспечивались путем выделения национально-территориальных единиц. В национально-территориальные административные единицы выделялись местности, в которых преобладающая часть населения не принадлежала к украинской национальности. Языки всех национальностей, проживающих на территории УССР, объявлялись равноправными. Хотя официальным языком был признан украинский, в национально-территориальных административных единицах языком официального общения считался язык преобладающей там национальности. Особо подчеркивалось, что города и поселки городского типа не выделяются в национально-территориальные единицы. В учебных учреждениях украинский язык и украиноведение, а также русский язык считались обязательными дисциплинами. Кроме того, не допускалось принятие на работу в государственные организации служащих, не знавших украинского языка
[676].
§ 3. Борьба с критиками: Ваганян, Ларин и другие
Республиканское руководство вынуждено было бороться не только со сторонниками активизации украинизационных процессов. Продолжались нападки на украинское руководство противников украинизации. В 1927 г. появилась работа известного оппозиционера В. А. Ваганяна «О национальной культуре». Он писал, что национальная культура «появилась только в момент появления буржуазии» и служит для того, «чтобы через ее посредство сделать идеи господствующего класса господствующей идеей народа, идеей всей нации»
[677]. С точки зрения Ваганяна, основной особенностью национальной культуры является национальное замыкание, самоограничение. Следовательно, «борьба с национальной культурой… является одним из необходимых этапов борьбы с национализмом, с национальной замкнутостью и исключительностью, с заскорузлостью и национальным партикуляризмом»
[678]. Национальная культура, по Ваганяну, противостоит интернациональной культуре на национальных языках, и отсюда следует «негативная задача» борьбы с национальной культурой и «позитивная» — создание интернациональной культуры на национальных языках
[679].
В своей работе Ваганян касался и ситуации на Украине. Особенно его беспокоила «нынешняя ориентация национальной украинской интеллигенции на галицийско-украинскую речь», что означает «самую несомненную попытку оторвать нарождающуюся интернациональную культуру украинского пролетариата от родственной по идеологии культуры великорусского рабочего класса»
[680]. Ваганян понимал, что причиной этой тенденции являлось «желание поскорее и решительнее отделить, обособить, выделить и специфизировать украинский язык от великорусского»
[681]. Он выступал против повсеместного похода на русский язык («который ведется теперь с особым рвением во всех автономиях и республиках»
[682]), поскольку русский язык «есть межнациональный язык нашего Союза», и поход против него — это поход против «нашего общего хозяйства… против нашей партийной политики»
[683].
Как считает В. Ю. Васильев, рассуждения Ваганяна логично вели к политическим обвинениям против Л. М. Кагановича и украинского руководства в искажении партийной линии, измене интересам рабочего класса, дружбы народов СРСР
[684]. В июне 1927 г. на заседании ЦКК ВКП(б) политику украинизации подверг критике Г. Е. Зиновьев, заявивший, что линия КП(б)У противоречит общепартийной национальной политике. В ответ председатель национальной комиссии ЦКК ВКП(б) К. Таболов опубликовал статью, в которой отметил, что на Украине выпады против украинизации восприняли как лозунг «Прочь украинизаторство, пусть живое русификаторство!», что вызывало шатание среди некоторых партработников и русских бюрократов. Таболов напомнил высказывание Сталина на Х съезде РКП(б) о том, что украинская национальность существует. 14 июля секретариат ЦК КП(б)У направил директиву местным парторганизациям активнее обнаруживать оппозиционеров и исключать их из партии
[685].
Осень 1927 г. выдалась для Кагановича напряженной. И борьба с оппозицией, и конфликт с КПЗУ набирали обороты. Республиканское руководство вынуждено было защищать свою линию в проведении национальной политики. Сначала в сентябре в журнале «Бiльшовик України» появилась статья В. Юринца «О националистическом уклоне в Коммунистической партии Западной Украины». Юринец расценил выступление Максимовича в качестве «симптома угрозы утраты» пролетарского руководства в национальном революционном движении, как проявление пассивности «против усиливающейся волны национализма среди мелкой буржуазии»
[686].
