Глава коммунистов Советской Украины коснулся и проблем украинизации, заявив о необходимости «продолжать нашу ленинскую национальную политику, которая служит величайшим фактором укрепления союза рабочего класса с многомиллионными массами крестьянства национальных республик»
[712]. Весьма примечательно выступление на съезде Н. А. Скрыпника. Он подробно остановился на «трех атаках», которым подверглась КП(б)У. Первая «атака» была связана с выступлениями Ларина: «в декабре 1926 г. — январе 1927 г. вся политика Коммунистической партии большевиков Украины в национальном вопросе была поставлена под знак сомнения и подозрения статьями, помещенными в руководящем теоретическом органе ВКП(б) — „Большевике“, а именно в двух статьях т. Ларина „Об искажениях в проведении национальной политики“, помещенных „в порядке обсуждения“ в № 23–24 „Большевика“ за 1926 г. и в № 1 того же журнала за 1927 г.». Вторая атака — «это атака внутри Коммунистической партии большевиков Украины со стороны наших уклонистов, во главе которых стоял т. Шумский, и затем — со стороны Коммунистической партии Западной Украины в лице апрельского пленума ее Центрального комитета». Наконец, «третья атака против линии, проводимой в национальном вопросе Центральным комитетом Коммунистической партии большевиков Украины, была произведена лидером троцкистско-меньшевистской оппозиции Зиновьевым в его известном заявлении на президиуме Центральной контрольной комиссии ВКП в июле текущего года». Скрыпник негодовал на клеветнические заявления оппозиционера, «будто бы на Украине „проводится такая украинизация, которая на деле равняется петлюризации“»
[713]. В выступлении особо подчеркивалось, что подобные «атаки» наносят особый вред УССР, поскольку правильная политика в национальном вопросе «много и много значит для определения исхода возможных и неизбежных столкновений между СССР и империалистическим миром»: именно «через территорию Западной Украины и именно на территорию Советской Украины будет направлен ближайший, наиболее серьезный удар против Советского Союза»
[714].
Декабрьское выступление Скрыпника стало в определенной степени событием знаковым, демонстрирующим дальнейшую линию республиканского руководства. До возвращения Кагановича в Москву оставалось полгода, насыщенных весьма интересными событиями.
§ 4. Накануне возвращения Кагановича в Москву
января Ю. Ларин сделал еще одну попытку обратить внимание на проблему взаимоотношений «коренной национальности» и нацменьшинств в республиках и написал Кагановичу письмо о перегибах при проведении украинизации в школах. Ссылаясь на данные о родном языке населения УССР по переписи в декабре 1926 г., он подчеркивал, что «почти целая половина населения с неукраинским родным языком потеряла ту возможность обучения детей на своем языке, какая была еще в 1924–25 году». Ларин обращал внимание главы коммунистов Советской Украины, что «почти четверть населения, или около 7 млн человек, показали своим родным языком неукраинский», в том числе «около двух третей (точнее, 15,25 %) приходится на признавших своим родным языком русский». Между тем «уже для половины населения УССР с неукраинским родным языком прекращено существовавшее раньше обучение их детей в школах соцвоса на родном языке (преимущественно на русском)». Ссылаясь на официальные данные, он писал, что если в 1924–1925 учебном году «еще существовало почти полное соответствие между процентом населения с неукраинским родным языком (23,6 %) и процентом школ соцвоса с неукраинским языком (22,2 %)», то уже в следующем, 1925–1926 учебном году, положение изменилось, и количество школ с украинским языком выросло до 80,3 %, а в 1926–1927 учебном году «школы соцвоса уже украинизировались на 87,8 %». «Значит, для всего населения с неукраинским родным языком осталось только 12,2 % школ — в то время как число этих лиц составляет 23,6 % всего населения УССР, по переписи декабря 1926 г.», — сделал вывод Ларин и призвал признать «несомненным извращением» такую практику проведения украинизации школ
[715].
Одновременно продолжалась кампания против «шумскизма». Состоявшийся в феврале IX пленум ИККИ охарактеризовал группу Василькова — Турянского как выражающую «политические настроения верхушки мелкой буржуазии, кулачества и мелкобуржуазной националистической интеллигенции»
[716]. На пленуме ЦК КП(б)У 12–16 марта 1928 г., обсудившем раскол КПЗУ, Каганович заявил, что сила Шумского — «это сила куркульства и мещанства, глубоко враждебных нам элементов»
[717]. Одновременно с пленумом в марте «Бiльшовик України» опубликовал несколько статей на эту тему. Пятый номер вышел с передовицей под заголовком «Против предателей! Против раскольников! (К расколу в КПЗУ)». В статье говорилось, что Пилсудский, готовящий войну против УССР, пытается дискредитировать национальную политику КП(б)У, и «предатели, осуществившие раскол в КПЗУ, начали активно помогать в этом Пилсудскому»
[718]. В этом же номере вышла еще одна статья, С. Викула, «О корнях национализма и оппортунизма в КПЗУ», в которой говорилось о влиянии идеологии национал-социалистов на КПЗУ в условиях задержки мировой революции и «усиления относительной стабилизации капитализма»
[719]. В третьей статье Е. Гирчак указывал на влияние «мелкобуржуазной националистическо-шовинистической украинской стихии» на взгляды Шумского, «под знаком защиты которых произошел раскол в КПЗУ». При этом Шумскому помянули и его боротьбистское прошлое, назвав его текущие «ошибки» рецидивом старых ошибок
[720]. В следующем, шестом номере журнала была опубликована речь Л. М. Кагановича на только что прошедшем партийном пленуме («Раскол в КПЗУ и национальная политика КП(б)У»). Каганович подчеркивал, что шатания в национальной политике приравниваются к «переходу на сторону смертельных врагов в украинском рабочем классе, нашей Республике, СССР и Коминтерне»
[721].
