К концу правления президента Клинтона считалось, что каждый человек имеет право на собственный дом, и с этой целью Министерство жилищного строительства и развития инициировало программу под названием «Национальные партнеры по стратегии домовладения в американской мечте». Чтобы создать как можно больше новых домовладельцев, кредитные стандарты и правила были смягчены, и правительство разрешило заемщикам налоговый вычет в размере 8 000 долларов. В течение первых двух лет предлагались низкие тизерные процентные ставки, но впоследствии должны были выплачиваться значительно более высокие проценты.
В результате этой политики с 1998 по 2006 год цены на жилье выросли на 124%, но два года спустя, в 2008 году, было зафиксировано падение на 20%. В отличие от роста цен, доступность жилья демонстрировала тенденцию к снижению. В 1980-2000 годы отношение стоимости среднего дома к среднему доходу домохозяйства составляло 3,0, но к 2006 году оно выросло до 4,6. Дефолтные свопы, предназначенные для хеджирования или спекуляции кредитными рисками, в период с 1998 по 2008 год выросли в сто раз до 47 триллионов долларов и имели номинальную стоимость в 683 триллиона долларов.
Чтобы подпитывать бум на рынке недвижимости, были разработаны инновационные финансовые продукты, такие как обеспеченные долговые обязательства. Ипотечные кредиты различной степени качества объединялись и, как выяснилось, мошенническим образом оценивались рейтинговыми агентствами, которые часто присваивали им наивысший рейтинг AAA, а затем продавались доверчивым инвесторам.[299] В целях дальнейшего развития этой культуры жадности теневой банковский сектор, включающий инвестиционные банки и хедж-фонды, общий объем средств которых, как считалось, в то время превышал 100 триллионов долларов, активно продавал эти продукты, несмотря на то, что к июню 2007 года 39% всех ипотечных кредитов не соответствовали стандартам андеррайтинга ни одного эмитента.
Пузырь наконец лопнул, когда 15 сентября 2008 года банк «Lehmann Brothers» был объявлен банкротом. В спешном порядке был собран спасательный пакет, и Конгресс одобрил сумму в 700 миллионов долларов для программы помощи проблемным активам (TARP), но это была только верхушка айсберга, поскольку Федеральный резервный банк США с тех пор предоставил помощь на сумму более 16 триллионов долларов отечественным и иностранным банкам. Согласно мемуарам Нила Барофски, генерального инспектора TARP, итоговая цифра вполне может превысить 24 триллиона долларов. Поэтому неудивительно, что в период 2008-2013 годов Федеральный резервный банк США увеличил свой баланс на 500% до 5 трлн долларов, чтобы поддержать неплатежеспособный банковский сектор с помощью своей программы количественного смягчения, подобной пирамиде Понци. В аналогичном ключе в период с 2007 по 2012 год балансы шести крупнейших западных банков были раздуты на 36,4% с 10,7 трлн до 14,6 трлн долларов.
Причины и следствия
После этого финансового кризиса были предприняты попытки исправить то, что по сути является неразрешимой проблемой. Закон Додда-Фрэнка «О реформе Уолл-Стрит и защите прав потребителей», принятый 21 июля 2010 года, содержит многочисленные положения, направленные на поощрение подотчетности, финансовой стабильности и прозрачности. 200 страниц закона посвящены реформе ипотеки и включают в себя более высокие стандарты андеррайтинга и обязательство инициаторов ипотеки обеспечить заемщикам возможность погасить свои кредиты.
Ученые из Базельского комитета по банковскому надзору предложили более высокие уровни нормативов капитала и ликвидности в надежде, что эти меры укрепят банковский сектор. Предполагается, что они будут реализованы в полном объеме к 31 марта 2019 года. К сожалению, они, по всей вероятности, приведут к обратному результату и только приведут к дальнейшему сокращению денежной массы и тем самым к углублению рецессии.
Что не понимают большинство банкиров и экономистов, так это то, что единственный доступный метод поддержания экономики – это дальнейшее погружение в долги (под проценты), поскольку деньги, основанные на долгах, являются единственным источником наших средств обмена. Отсюда настойчивая мантра о том, что рост должен поддерживаться любой ценой, потому что, если все кредиты будут погашены, денежная масса исчезнет, и мы будем вынуждены обмениваться товарами и услугами с помощью бартера и векселей. Поэтому в нынешней ситуации списание мирового долга было бы уместным, если бы денежная эмиссия осуществлялась государственными банками, создающими беспроцентные и свободные от долгов деньги.
Основная причина, по которой развитый мир, который в прошлом производил превосходные, долговечные продукты, был частично деиндустриализован, заключается в том, что страны третьего мира должны постоянно производить товары низкого качества, чтобы подпитывать синдром роста. Это также подчеркивает абсурдность настойчивого утверждения, что Европа нуждается в экономическом росте, в то время как ее коренное население сокращается. Эта политика преднамеренно запланированного старения и принудительного роста также оказывает очень пагубное воздействие на окружающую среду. Как будет показано в заключительном разделе, падение уровня рождаемости женщин в развитых странах, являющееся прямым следствием ростовщичества, приведет к вымиранию цивилизации.
В заключение можно сказать, что основной скрытой целью банковского кризиса является создание общего чувства отчаяния и призыва к такому решению, как создание всемирного центрального банка, – аналогичная ситуация сложилась в Соединенных Штатах в конце XIX века, когда искусственно создавались банковские паники в рамках подготовки к созданию Федерального резервного банка США. Удастся ли паразитическим банкирам достичь этой цели, остается под вопросом, поскольку хозяин к тому времени вполне может исчезнуть.
Великая депрессия 21 века
Одной из главных причин раздувания долгового пузыря стала самоубийственная политика глобализации и свободной торговли, которая привела к упомянутой выше частичной деиндустриализации Соединенных Штатов, Великобритании и Европы. Перемещение промышленности в страны третьего мира ускорило сокращение производственной базы развитых стран, структурную безработицу постоянного характера и рост торгового дисбаланса. В попытке сохранить свой падающий уровень жизни потребители в этих пострадавших странах были вынуждены брать на себя растущий уровень личного долга. Так, в США в 1980-е годы для обеспечения роста ВВП на 1 доллар требовалось 2,37 доллара частного долга, в 1990-е годы этот показатель вырос до 2,99 доллара, а в 2000-е годы произошел резкий рост до 5,67 доллара на каждый дополнительный доллар экономического роста – уровень, который вскоре станет неприемлемым.
Еще одним усугубляющим фактором является то, что растущая стоимость добычи энергии, также известная как энергетическая отдача от вложенной энергии (EROEI), быстро приближается к критической точке. Согласно отчету «Tullett Prebon», в 1990 году теоретическая стоимость энергии составляла 2,43% ВВП[303] а в 2010 году она почти удвоилась до 4,7% ВВП. По прогнозам, к 2020 году она вырастет до 9,6% ВВП, а к 2030 году – до 15%. Это снижение отдачи от энергии, которое приведет к повсеместному закрытию шахт и промышленных предприятий и отрицательно скажется на сельском хозяйстве, будет приводить к весьма существенному падению уровня жизни.[304]
