Сид зашелся дурашливым смехом и потянулся было к Яне – взъерошить волосы.
– Не трогай! – она сама не ожидала, что голос прозвучит так резко и зло.
– Эй, – Сид приподнялся на локте. – Так, я не понял. Ты ревнуешь, что ли?
– Я? Ревную? – театрально подняла брови Яна. – Нет, как ты мог подумать! Конечно, это нормально – пропадать до ночи с какой-то…
– Так, слушай сюда, – Сид рывком сел. – Я тебя спрашивал, чем ты все ночи напролет занималась? Сказал тебе хоть что-то по поводу твоего босса ублюдочного?!
Яна захлопнула книгу с оглушительным, как ей показалось, треском.
– При чем тут это?! Это же работа!
– А у меня не работа?! – Сид сузил глаза.
Она поежилась под его взглядом, горящим желтым огнем. Как у дикого, готового броситься пса…
– И не смей так про Владиза! – голос у Яны предательски задрожал.
– А-а-а, вот оно что! – откинув голову, Сид расхохотался коротким злым смехом. – Еще защищать своего мертвяка будешь?
– Почему ты так сказал? – Яна почувствовала холодок в груди.
– А я тебе объясню! Знаешь, – Сид подался вперед и схватил ее за запястье, – знаешь, чем моя Ника лучше твоего пидора?
Яна молчала. От бешенства у нее мелко дрожали губы, но легкое чувство жути не хотело отступать. Сердцем она чуяла: ей и так понятно, что имел в виду Сид.
«Не надо! Прекрати, просто обними меня!» – мысленно взмолилась она.
– Ника хотя бы живая, – холодно отчеканил Сид. – Не то, что твой симулякр сраный.
Слова прозвенели с неумолимостью холодного железа, и в комнате повисла напряженная тишина.
Сид равнодушно отшвырнул ее руку, поднялся с постели и прошел к окну. Теперь он стоял у Яны за спиной, и ей стало легче. Ее больше не прожигал этот бешеный взгляд.
Через пару минут Сид заговорил. Теперь его голос звучал небрежно-примирительно:
– Да пофиг. Это ведь все в прошлом.
– Что ты имеешь в виду? – глухо переспросила Яна.
– Ну, – он снова щелкнул зажигалкой, – ты все равно там больше не работаешь.
Яна так и вскинулась:
– С чего это ты взял? Потому что ты так сказал?
Ее взгляд уперся в спокойную, с наглецой улыбку Сида.
– Да, потому что я так сказал. А этого мало?
На секунду Яна ощутила поднимающуюся к груди горячую волну. Что-то заводящее, будоражащее было в словах Сида. Эта спокойная уверенность: «ты моя женщина, сделаешь, как я скажу». Яна всегда теряла от нее голову.
«Соберись, не будь дурой! – зашипел внутренний голос. – Пойдешь на попятный сейчас – считай, проиграла раз и навсегда!»
Яна выпрямила спину и напустила на лицо вызывающе-наглую ухмылку.
– А я сказала: этому не бывать, пока ты не найдешь нормальную работу.
Сид издал смешок, за которым читалось еле сдерживаемое бешенство.
– Сколько у тебя там зарплата будет? – Яна изогнула бровь.
– Нам хватит, – Сид холодно нахмурился. – Полторы за представление… За палку.
От Яны не укрылось, как он торопливо поправился на цирковой жаргон.
«Хочешь сойти за тертый калач? Ну-ну…»
– Палок пятнадцать в месяц обещают. С голода не умрем, – небрежно закончил Сид.
Яна на секунду прикрыла глаза. Она понимала, что собирается буквально добить его. Но промолчать было нельзя.
«Сдашься сейчас – проиграешь!»
Она разразилась убийственно-пренебрежительным, оскорбительным смехом:
– Да что ты говоришь? И это все, на что ты способен?
Сид умолк. А Яна все веселилась:
– Да я же в три раза больше тебя получаю! Ты считать умеешь?!
Отсмеявшись, она встала на ноги и холодно покачала головой:
– Забудь, Сид. Это несерьезно. Я не уволюсь.
В гробовом молчании она пересекла комнату, выключила свет и бросила:
– Уже поздно. Доброй ночи.
Она невозмутимо забиралась под одеяло, когда Сид резко крутнулся на пятках и вышел из комнаты, напоследок грохнув дверью.
– Так что он сказал? – воспоминания прервал настойчивый голос Владиза.
Яна бледно улыбнулась.
– Он не работой со мной мерился. А партнерами.
– Кем? – Владиз насмешливо поднял уголки губ.
– Ее вот живой назвал… – тихонько протянула Яна, завороженно глядя в окно. – А тебя – симулякром.
– Кем?
Владиз нервно усмехнулся. Яна неохотно перевела на него взгляд и пояснила:
– Симулякром. Это такое философское понятие, введено в двадцатом веке…
– Жоржем Батаем. Я знаю, – нетерпеливо перебил Владиз. – К чему это?
– Так Сид называет людей… Нет, они не люди. Погоди.
Яна смущенно потерла бровь. Владиз ждал, попыхивая вейпом.
– Вот смотри. В детстве у нас был сосед. Я часто видела его, возвращаясь из школы. Он выходил покурить на лестничную площадку. Всегда пьяный вдрабадан, провонявшая потом тельняшка… Шлепал в разношенных тапочках туда-сюда вдоль чужих дверей.
Владиз скептически хмыкнул.
– Ну таких у нас немало. В той дыре, где ты выросла…
Яна упрямо мотнула головой.
– Нет, я не договорила! Самой большой ошибкой было… – она сглотнула и помедлила, борясь с давним детским страхом. – Было здороваться с ним.
– Здороваться? – Владиз ласково улыбнулся. – Почему, дурашка?
– Понимаешь, – Яна уперлась неподвижным взглядом в чашку Владиза, – он оживлялся, если с ним поздороваться. Сразу начинал говорить, монотонно так, как заведенный… Про войну в Афгане. Про то, как гонял чертей по горам, про контузию. Про то, что все женщины – бляди, что на пенсию не прожить, потом снова про контузию. И так без конца, по кругу.
– Подумаешь, – Владиз зевнул. – Эка невидаль…
– Нет, ты не понимаешь! – горячо возразила Яна. – Он всегда был там, в любое время дня и ночи! Всегда на посту, всегда в тельняшке. Он не живой был. Живой человек так бы не смог. А этот… Он энергией питался, вниманием людей…
Она помолчала и неохотно выдавила:
– Мне до сих пор иногда снятся сны. Кошмары. Его нескончаемое бормотание…
– Мелкая, – Владиз прихлопнул ладонью по столу. – Ты тогда ребенком была. Да, кажется, и сейчас осталась.
Но Яна не слушала.
– А знаешь, – она сузила глаза и заговорила негромко, с жаром, – знаешь, как отличить симулякра? Вот спроси его, как дела. Знаешь, что он ответит?
