Она была единственной женщиной в его жизни, которая пробуждала в нем все первобытные инстинкты. Он хотел сжать ее в объятиях и подчинить своей воле, но также, напротив, и защищать ее до последнего вздоха.
Притянув ее к себе, он обхватил руками ее ягодицы и впился зубами в тугую плоть ее бедра. Когда она резко дернулась, он прошептал:
— Раздвинь ноги, сделай это для меня, дорогая.
Она подчинилась, и он погрузил пальцы в ее складки, в ее влажное тепло. Она вскрикнула и стала сама тереться об его руку, заводя его, доводя до исступления.
Она была более чем готова, и Лео тоже. Откуда-то у него появилась уверенность, что сегодня начнется что-то важное. Что-то, значения чего он полностью не понимал.
— Лео, хватит игр. Пожалуйста, — сказала она, чуть не плача.
Вожделение овладело им с такой силой, что он притянул ее к себе, и она оседлала его на шезлонге. Он запустил пальцы в ее густые волосы и крепко поцеловал в губы. Слегка изменив положение ее тела одним плавным толчком, он оказался внутри ее. Грязное ругательство слетело с его губ, когда они слились воедино. С тихим вздохом Неха напряглась в его объятиях, ее спина выгнулась назад, ногти впились в его плечи.
У него возникло чувство невероятного слияния, никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Он никогда в жизни не занимался сексом без презерватива. Никогда не позволял женщине соблазнять себя так, как это делала Неха, и сегодня ночью она была очень откровенной.
Как бы он ни старался, ему никак не удавалось найти рациональных причин своей невероятной тяги к этой женщине. Он уткнулся лицом в ее шею, вдыхая ее дыхание, прислушиваясь к биению ее сердца, позволяя эмоциям проходить через себя, пытаясь сосредоточиться. Стараясь, чтобы эти новые ощущения не сбили его с ног, не выбили из колеи.
Или дело было в том, что между ними уже существовала эмоциональная привязанность, которой он никогда не допускал в отношениях с женщинами, всегда контролируя свои чувства и обрывая связь всякий раз при переходе через невидимую грань. Но сейчас в каждом взгляде, в каждом прикосновении, в каждой ласке было четкое осознание того, что вместе они не только ради физиологии. Каким-то непостижимым образом их близость казалась естественной и правильной. Само собой разумеющимся представлялся тот факт, что его опыт с Нехой должен отличаться от любого другого сексуального опыта, который он когда-либо имел. Что женщина, которая родит ему ребенка, должна быть иной. Играть в его жизни большую роль, чем все другие женщины.
— Как ты, дорогая? — запоздало спросил он.
Ее лицо светилось изнутри, неуверенная улыбка коснулась ее розовых губ.
— Ты же знаешь, в жизни бывают такие важные моменты, их хочется описать красивыми словами, но вдруг ощущаешь, что ни в одном языке нет подходящих эпитетов, точно передавших бы то, что чувствуешь…
Он ответил ей жарким поцелуем, и каждое последующее прикосновение только разжигало пламя страсти. Лео мог бы провести целую вечность, целуя ее так, вдыхая ее запах, сливаясь с ней в единое целое. Удовольствие накатывало на него волнами, нарастая в невыносимом напряжении в его тазу. Положив руки ей на бедра, он задавал ритм, искры обжигающих ощущений пробегали по его спине, и он закрыл глаза, как будто этим мог замедлить приближающуюся кульминацию.
Она извивалась в его объятиях, с ее губ слетали тихие стоны.
— Я не помню, чтобы это когда-нибудь было так хорошо, Лео, — ошеломленно прошептала она.
Лео снова и снова проводил руками по всему ее телу, не в силах насытиться нежной бархатистой кожей. Все это время она двигалась вперед и назад, вверх и вниз, целуя его в губы, когда их лица приближались друг к другу. Пот бисеринками выступил у него на лбу, и он заставил себя сдержаться еще немного.
Широко раскрыв глаза, она выдержала его пристальный взгляд, когда он, проведя рукой по ее лону, дотронулся пальцем до гладкого пульсировавшего бутона. Она сглотнула, ее дыхание стало прерывистым и неглубоким. Он чувствовал, как она дрожала, как сжимались ее мышцы, и ему хотелось подтолкнуть ее к последней черте.
— Посмотри на меня, дорогая, — сказал он, и она наклонила голову вниз. — Обхвати руками свою грудь.
Широко раскрыв глаза, она подняла к нему грудь. Лео потерся щетиной о нежный сосок, а затем стал ласкать его языком, продолжая держать палец в ее лоне. Она извивалась все сильнее, темп стал бешеным, а затем она кончила с громким криком и сильными содроганиями тела.
Ее мышцы сжимались и разжимались в экстазе, вызвав его собственный оргазм. Они слились воедино в высшей точке наслаждения. Его дыхание было настолько оглушительным, что Лео долгое время ничего не видел и не слышал. Все еще дрожа после оргазма, он открыл глаза. Пот капал с его лба и падал ей на шею, стекая вниз по ее влажной коже.
Ее глаза были закрыты, голова откинута назад, она была воплощением чувственности. Лео провел костяшками пальцев по ее щеке, прежде чем повернул девушку на бок и лег с ней рядом на шезлонге. Он обнял ее за талию, притянул к себе, и его наполнила безграничная нежность.
Эйфория постепенно утихала, и вслед за этим он ощутил необычное чувство тревоги, как будто он получил больше, чем рассчитывал. И все же, когда он прижимал ее к себе и обнимал за плечи, он не хотел оставлять ее одну. Только не сегодня.
Когда Неха пришла в себя, то ощутила глубокую истому, как будто ее тело было наполнено медом. Первое, что ее поразило, была восхитительная боль между ног, заставившая ее вспомнить, что произошло, и она попыталась сесть в шезлонге, но крепкие руки Лео на ее обнаженных плечах увлекли ее обратно.
— Все в порядке, дорогая. Я здесь.
Лео сидел рядом, откинувшись на спинку, ее голова покоилась на его бедре. Он уже надел брюки и рубашку.
— Как долго я спала?
— Примерно полчаса.
Дрожь облегчения пробежала по ее телу, когда она заметила, что была прикрыта футболкой и на ней были надеты шорты.
— Ты помог мне одеться? — спросила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Да, — пожал он плечами.
— Ты должен был оставить меня здесь.
— Чтобы ты на рассвете искала дорогу в свою комнату? Я знаю, ты думаешь, мне не нужны отношения, но это вовсе не значит, что я плохо обращаюсь с женщинами.
— Я не это имела в виду, — произнесла она, хотя на самом деле имела в виду именно это. — Мне очень жаль…
— Дорогая, хватит извиняться. Хотел дать тебе отдохнуть, вчера столько всего случилось. Да и неплохо было бы нам кое-что повторить.
— Я бы не возражала против второго сеанса, — ответила она, усмехнувшись.
Выражение его лица не смягчилось. Если бы не вздувшаяся жила на его шее, она бы подумала, что он уже пожалел обо всем. Сожалел ли о том, что снова хотел заняться с ней любовью?
Нет, она не будет в этом копаться и все анализировать. Лео проявлял предельный самоконтроль и дисциплину, по его лицу трудно было что-то прочитать.
