Какая, однако, чушь лезет в голову!
– Инна, подойди ко мне. – Я посадил ее себе на колени и поцеловал в щеку. – Это был последний вопрос относительно меня. Я лично прощаю тебе раз и навсегда всё, что ты сделала. Только запомни, не смогли бы вы меня убить, как бы ни старались. Это, Инна, не вы меня в ловушку заманили, это я вам всем западню устроил. Так что Городилов, если он был инициатором, не зря застрелился. Его бы я никогда и ни за что не простил.
– Скажи, как ты смог его так, на расстоянии, через забор сломать? И совершенно без звука?
– Еще раз спросишь про это…
Она предпочла не спрашивать, а, прильнув всем телом, целовать меня. Заноза, которая осложняла наши отношения или могла осложнять, была выдернута.
Вскипев, чайник щелкнул и отключился. Черт с ним, с кофе, меня не каждый день так пылко целуют! Я вдохнул запах ее волос и решил, что простил ее. Если кому-то это покажется странным, то стоит реконструировать ситуацию на себя. Я ей не брат, не сват, а самый настоящий враг. Стоит ли жалеть врага? Конечно же, не стоит. Врагов принято уничтожать. И на ее месте я бы, наверное, поступил так же. Придумал бы, конечно, все половчее, но в принципе шел бы тем же путем.
– Слушай меня внимательно, Инна. Как только я уйду, сюда вызовешь Наталью. Вместе изучите все документы и подпишите их. Потом приедет Сергей, мой напарник, ему отдашь диск. У него заберешь ноутбук Фаины. Наталье велишь установить его на прежнем месте, и боже вас обеих упаси включать его и что-то на нем пробовать изменить. Если я про это узнаю, то пеняйте обе на себя, понятно? К семи часам вечера будь готова, пойдем по магазинам, за продуктами. Все ясно? К четвергу у тебя есть подобающий наряд?
– У меня-то есть, а вот Наташка как узнает, что пойдем к губернатору, так забегает. Любит она бриллиантами поблистать на таких мероприятиях. Ее хлебом не корми, дай порисоваться да пальцы погнуть.
– А ты, надо полагать, ярая противница все этой показухи? Наденешь платьице ниже колен с глухим воротом и пойдешь, глазки от смущения потупив? Так, что ли? Меня только сегодня без бриллиантов встречаешь.
– Перед тобой, милый мой, наряжаться уже поздно. Все наряды украшают женщину только до кровати, а там уж какая уродилась.
– Уродилась-то ты несколько другой. Судя по фотографиям, предыдущий вариант был несколько менее удачным, чем нынешний. Кстати, просвети меня насчет груди.
– Грудь моя, данная природой, без вшитых имплантантов. Просто сделали коррекцию и ее, – она показала как, – приподняли.
– Тебе бы еще волосы не такие темные.
– Полагаешь, стоит перекраситься? – серьезно спросила она, подошла к зеркалу в прихожей, стала рассматривать свою прическу.
– Я ничего не полагаю. Инна, мне пора поработать.
– Ответь и ты на один вопрос: у тебя симпатичная жена? – донеслось из коридора. – Как она выглядит, блондинка или брюнетка? Худая или полненькая?
– Инна, когда я уйду, пожалуйста, не трогай мой ноутбук. На нем ты все равно ничего интересного не найдешь, а он мне наябедничает, что его без меня включали. Теперь о моей жене: она во всех отношения, кроме возраста, среднее между тобой и Натальей. Если сейчас бы мне предложили выбрать между вами тремя, я бы выбрал Наталью. Внешне она более соответствует моему представлению о женской красоте. Больше, пожалуйста, меня на эту тему не спрашивай.
Она вернулась ко мне, села в кресло напротив:
– Как зовут нашу третью сестру?
Что скажешь, Инна смелела час от часу! Не только она была повязана предстоящим подписанием договора, но и я.
– С чего бы она тебе роднёй стала? – недовольно спросил я.
– Одного мужика на троих делим, значит, сестры.
Я не стал отвечать на ее расспросы, ведущие неизвестно куда, а занялся делом, предварительно выпроводив хозяйку из комнаты.
«Я готов! – обозначился Главный сервер. – Где это мы?»
«У Инны».
«Обои удачно подобраны. У нее хороший вкус».
«Жалко, передать твою похвалу не смогу. Что у нас осталось на компьютере Фаины?»
«Все и осталось. Что-нибудь будем менять?»
«Сейчас позвоню Сергею, скажу, чтобы он его включил».
«Не надо. Он на нем сейчас в „Контрстрайк“ играет, находится в зоне доступа местного Интернета. Играет, кстати, так себе. Чувствуется, мало тренировался».
«Удали с ее ноутбука все про сенатора, оставь одну лирику и хозяйственную переписку».
«Фотографии все оставить? И где она с „Аресом“? Жди. Сделано. Что еще?»
«Я поставлю диск с записью сенатора с Натальей. Мне надо две копии, одну на минут шесть, другую на десять минут».
Я поставил диск, который забрал в квартире «Ареса». Не прошло и пяти минут, как компьютер показал, что все готово.
– Инна, насколько я понял, у тебя в кабинете лежит несколько чистых дисков? Я возьму один.
«Сделай шестиминутную запись на этот диск 2007 годом, число значения не имеет. Мне на флешку кинь запись на десять минут, ее датируй прошедшей пятницей».
«Прикол показать?» – спросил Главный сервер.
«Покажи».
На мониторе появилась фотография Киселева с обнаженными сестрами по бокам. Дисплей мигнул, и вместо Киселева оказался я.
Не став комментировать шутки виртуального помощника, я отключил ноутбук.
Пора идти, делом заниматься. Вот бы Инне показать эту фотографию, посмотреть на ее реакцию. Наталья, та психовать стала, когда узнала, как Киселев ее образ эксплуатирует. Инна же…
– Инна, закрой за мной! Все, вызывай Наталью, жди моего напарника. У него заберешь ноутбук, ему отдашь этот диск, он знает, что с ним делать. К моему аппарату, прошу тебя, не подходи и его не включай.
Я чмокнул ее и ушел.
Недалеко от дома Инны я сел на лавочку, обдуваемый легким ветерком, все еще раз обдумал. Телефонным звонком оторвал напарника от игры и дал ему деловые инструкции. Пускай диск Щукину сегодня же отдаст, так будет лучше.
Потом я выдохнул, посмотрел в безоблачное небо и начал:
– Алло, мне следователя Скорнякова! Виктор Ростиславович? Здравствуйте, рад вас слышать. Это специальный представитель министра внутренних дел подполковник Клементьев. Я рад, что помните. У нас возник один вопрос. Да, мы бы хотели уточнить, какова длина веревки, которой задушили Арсланову? Как у вас нет веревки? А где она? У следователя районной прокуратуры осталась? Странно. Уголовное дело забрали, а вещественные доказательства еще не передавали? Понятно. А как туда позвонить?
Если бы следователь Скорняков был профессионалом, он бы посмотрел в протоколе осмотра трупа Фаины, какая длина у веревки, снятой с ее шеи. Но, судя по голосу Скорнякова, от моего звонка он впал в фазу отупения. Что же, после самоубийства Городилова немудрено.
