Признав во мне старшего, старик хитро показал на холодильник. Я погрозил ему пальцем, мол, только после дела. Кухарчук согласно кивнул и первым пошел на выход. Охая, выбралась из зала старуха. Она взяла меня за рукав:
– Надолго ли?
– Вы не волнуйтесь. Послезавтра вернемся.
Когда мы спустились к подъезду, Щукин выразил искреннее сожаление, что не может поехать со всеми, так как руководство оперативными силами с него никто не снимал. Вместо себя он отправил приехавшего с ним оперативника. Отведя Сергея в сторону, под видом того, что отсчитываю деньги на пикник, я произнес напутственное слово:
– Все из старика вытяни про этого Киселева. Почему он-то не мог на себя официально оружие оформить? Ему-то что мешало? Понятых не забудьте с собой взять. На, даю тебе на всех. Думаю, хватит.
Сергей пересчитал деньги, кивнул, значит, хватит.
– Ну, мы…
– Послезавтра утром, друг мой, утром! Хорошего помаленьку. Да, сотовой связи там наверняка нет, так что договорись с дежурным по части, пускай с вами радиосвязь поддерживает, на экстренный случай. Чем черт не шутит, вдруг карабин там.
Когда они уехали, я направился, несмотря на поздний вечер, в ГУВД.
В кабинете вышел на связь с Главным сервером и дал задание.
У меня было минут пять, пока Главный сервер сможет ответить, вошел он через сеть в компьютеры Киселева или не смог. Я откинулся в кресле, расслабился и закурил, прикидывая, куда бы направить свои стопы.
От резкого звука, который издал ноутбук, я вздрогнул и уронил на себя сигарету. В полной тишине, которая царила на этаже, раздражающий пронзительный писк был громче паровозного гудка. Это был сигнал тревоги.
Я посмотрел на монитор и вместо текстового сообщения увидел женский силуэт на фоне окна в темной комнате. Несколько секунд ушло на то, чтобы сбросить с себя сигарету и понять, что Главный сервер не только вошел в компьютерную систему Киселева, но и включил на его ноутбуке видеокамеру. Теперь передо мной был вид его комнаты со стороны рабочего уголка. Женщина стояла в профиль рядом с окном, и ее слабо освещал уличный свет.
Секунда-другая, и она развернулась лицом к видеокамере и пошла на нее, с каждым шагом заслоняя собой окно. Все погрузилось в темноту.
Понять по женскому силуэту, кто это, невозможно. Ясно только, что у этого видения длинные распущенные волосы. Но это ни о чем не говорит. У них здесь, в Новосибирске, длинные волосы, свои или искусственные, чрезвычайно популярны и у мужчин, и у женщин.
Незнакомка, которая после внезапной смерти Киселева преспокойно закрыла входную дверь его ключами, вновь решила посетить квартиру. Или что-то забыла второпях, или пришла что-то подложить. В хладнокровии ей не откажешь. Если, конечно, она одна в квартире. И что она там без света делает? Хотя свет могла уже и выключить.
На дисплее моего ноутбука замигал алый огонек, сигнал вирусной атаки. Следом Главный сервер сообщил:
«Вирусная атака отражена. Угроза миновала».
«Что случилось?»
«Вот этот человек, что сейчас был на экране, только что специальной программой, которую загрузил с флешки, стер со всех компьютеров Киселева всю информацию и напоследок запустил сильнейший вирус-разрушитель. Вирус по соединению направился ко мне, но я его голову отсек, а сам канал перекрыл. Теперь, если кто-то войдет на компьютеры Киселева, то будет в полной уверенности, что это вирус обрушил жесткие диски. Даже операционную систему не пощадил».
«Ты успел скопировать информацию?»
«За те минуты, пока все не стерли? Успел, около двух тысяч файлов».
«Вирус профессионал создал?»
«Все вирусы профессионалы создают. Этот, по-моему, из той же серии, что фотографии на компьютере у Фаины стер. Что-то похожее. Не предлагаешь ли вернуться и его изучить?»
«Боже упаси! Пускай этим занимаются парни из технической контрразведки. Звонок отследишь?»
Я набрал номер Натальи. Была половина двенадцатого ночи.
– Это я. У меня все. Мы в ссоре или как? Хорошо, еду, жди.
«Откуда она ответила?»
«Из особняка».
Иного я и не ожидал.
«Сколько тебе надо времени на обработку информации с компьютеров Киселева?»
«Только с его ноутбука. Про остальные забудь, не успел. К утру готово будет».
Минуло полчаса, и я вошел через главный вход в просторную залу, обнял ее.
– Ты обиделась? Объясни, на что?
Она привстала на цыпочки и стала целовать меня, оставляя на губах солоноватый вкус слез.
– Не уезжай, не уходи никуда… – уткнувшись в меня, плакала Наталья. – И прости, прости меня за все!
Настенные часы показывали первый час ночи.
7
В этой спальне и этой кровати я уже просыпался.
Как и в прошлый раз, первым делом проверил под подушкой антилазер, потом с прикроватной тумбочки взял часы, посмотрел время. Восемь утра. Уже восемь!
По идее, докладывать о прибытии на работу я должен Щукину, но мой «куратор» почивает на лаврах после раскрытия самого громкого убийства последних лет. Начальнику ГУВД и его заместителю было совершенно безразлично, где я и что делаю. Следователям прокуратуры я не подотчетен никоим образом, так что как минимум до обеда я никому в этом городе не нужен. И это к лучшему!
Я повернулся на другой бок и обнял безмятежно спящую Наталью. Потом легонько провел рукой по ее раскинувшимся по обнаженным плечам локонам. Будущая наследница состояния в треть миллиарда американских долларов, оказывается, спала в простой хлопчатобумажной ночной рубашке стоимостью в пару тысяч рублей. Моя законная супруга имела что-то очень похожее и по качеству, и по цене. Кстати, о покинутой на время жене – из-за Натальи мой брак сделал очередной шаг к завершению.
Итак, вчера я приехал немного за полночь, уставший и сонный. Наталья ждала меня и лично подогрела ужин, что надо было расценивать как высшее проявление благосклонности. В небольшой комнате, которую я именую малой гостиной, мы совместно сервировали стол и, поужинав, немного посидели перед сном, распив по бокалу вина.
Я рассказал ей, в сжатом виде и без глобальных выводов, события прошедшего дня. Она же поведала, что Городилов не появлялся, а если бы приехал, то его ждал бы холодный прием и отрицательный ответ на наглое предложение.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что если бы не ее наследство, то мне бы стоило развестись и попробовать создать новую семью. Не знаю, как Наталья вела бы себя в повседневной жизни, но моя жена уже много лет не ждала меня поздним вечером с разогретым ужином. Да и не в ужине дело! Ждала, не ждала, не в том суть. Нам с женой за совместным ужином просто не о чем было бы разговаривать. Мы утратили общие интересы, и нас, по большому счету, вместе удерживали квартира и дочь. По прошествии десятка лет мы духовно стали чужими людьми. Я это прекрасно понимал и с этим смирился: чужие так чужие. Но с каждым днем тайна ее любовных связей подтачивала наш брак, вела к его неминуемому распаду. Ей приходилось постоянно врать и изворачиваться, а мне, как бы ни было это противно, изображать простодушное неведение.
