Мы стали не только посторонними людьми, вынужденными проживать в одних стенах, – мы стали скрытыми противниками, которые ежечасно ждут друг от друга подлого удара в спину. Она опасается разоблачения ее амурных связей, а я… А чего опасаюсь я? Того, что у нее съедет крыша и она уйдет к другому? Вернее, не сама уйдет, а вынудит меня уйти из дома? Вслед за этим рухнет устоявшийся быт и придется жизнь начинать заново? Такой вариант развития событий вполне жизнеспособен. После ее ухода придется подыскивать новую спутницу жизни, так как заранее «запасной аэродром» я не приготовил и в моем городе подходящей женщины на примете не имел. Вернее, пустив все на самотек, такой целью не задавался.
И вот теперь, слушая Наталью, я осознал, что что-то надо менять. Мне просто впервые за несколько лет было комфортно и уютно вот так поздним вечером сидеть вдвоем с девушкой и болтать, в сущности, ни о чем.
Нас окружали безжалостные враги, обстановка с каждым днем становилась все более неблагоприятной и запутанной, но нам, логике вопреки, было хорошо вдвоем. Мы никуда не спешили. Это любовники, ограниченные во времени, спешат, используя каждый выдавшийся момент, побыстрее предаться сексуальным утехам. Они ловят миг, а мы просто пошли спать, не сговариваясь, решили посвятить ночь отдыху, словно у нас впереди было еще много-много таких ночей в одной кровати.
Она, проснувшись от моих поглаживаний, повернулась:
– Будем вставать?
– Пока нет.
Мной, отдохнувшим и выспавшимся, овладело желание, и пока я его не реализовал, с кровати мы не встали. Потом душ, одна зубная щетка на двоих: все как в прошлый раз. Может, сказать, чтобы для меня, исключительно в гигиенических целях, купили станки для бритья и обычную зубную щетку за сто рублей? А потом? Домашнее трико и футболку, переодеваться после работы. Понадобятся также махровый банный халат, домашние тапочки. Потом волей-неволей придется общаться с прислугой: повара начнут ненавязчиво интересоваться моим вкусом, и странный обычай завтракать овсяной кашей будет скорректирован. Дальше?
Дальше три, пять, десять лет, и все кончится использованной резинкой на пляже. Хотя про десять лет я явно загнул. Десять лет – это слишком много, это целая вечность. Так что лучше своей зубной щетки в чужом доме не иметь. Терять потом нечего будет.
Часам к десяти, пообещав мне непременно уволить начальника службы безопасности, Наталья уехала на работу. Я решил поработать на привезенном с собой ноутбуке и расположился в библиотеке. За дверью, ведущей в бывшие покои сенатора, раздавались голоса строителей, начавших переделку этажа по Натальиному проекту. Как я понял, старшая сестра отчим домом не интересовалась и жить в нем не планировала.
Вставив флешку, введя пароли и пройдя процедуру опознания, я ввел вопрос:
«Что интересного?»
«Начать с Натальи или убийства сенатора?»
«Конечно, с убийства!» – Господи, неужели Главный сервер раскопал что-то, что поможет установить убийцу? Неужели все подходит к концу?
«Наберись терпения, можешь закурить. Кстати, где это мы? Не у сенатора ли в библиотеке? Что-то интерьер знакомый. Точно, здесь ты с Милой Перишич общался».
«Сравниваешь сделанные мной фотографии и то, что просматривается видеокамерой?»
«Угадал».
«А почему тогда все время приходится мудрить с паролями? Ведь ты каждый раз видишь меня и можешь с точностью опознать?»
«Не лезь не в свое дело. Ты готов? Ладно, объясню. Мне видно только пространство перед монитором и позади него. Сбоку может стоять человек, направивший тебе в лоб пистолет, и ты будешь действовать по его указаниям. Я этого человека видеть не буду. Для этого и есть шифры и коды. Итак, у нас есть некто Киселев. В виртуальном мире он зарегистрирован как „Красный скорпион“. А его четыре компьютера имеют каждый свое собственное имя. Ноутбук – это „Фаланга“. Теперь немного о компьютерных технологиях. К примеру, ты знаешь имя компьютера Киселева, покупаешь новый системный блок и даешь ему исходное имя „Фаланга“. Теперь твой компьютер является клоном компьютера Киселева. Далее, ты устанавливаешь время, скажем 01.01.2001, и создаешь „документ № 1“. Теперь на носителе перекидываешь данный документ на жесткий диск ноутбука Киселева. Некто копирует себе созданный тобой „документ № 1“. Что он будет видеть в свойствах документа?»
«Что „документ № 1“ создали 01.01.2001 года на компьютере под именем „Фаланга“».
«Совершенно верно. Осталось уничтожить всю информацию на жестком диске компьютера „Фаланга“, и по копии никто и никогда не узнает, что ее автор вовсе не Киселев и создан документ № 1 вчера, а не девять лет назад. Именно это и проделал некто с компьютерами Киселева. После его смерти туда с внешнего носителя, флешки, поместили документы, изготовленные якобы Киселевым. После того как фальшивую информацию откопировали, человек, которого мы вчера видели, занес вирус и уничтожил следы подделки. Мы вовремя успели и по жесткому диску смогли разобраться, что к чему. А у тех, кто получил только копии, на руках оказались подложные документы».
«И в них про сенатора?»
«В них про любовь. Извне на компьютер Киселева поместили двести двенадцать дневниковых записей, охватывающих период свыше года. Начинаются они торжествами по поводу того, что Наталья развелась. Всякая чепуха на тему: „Наконец-то между нами не стоит это ничтожество Валерик“. Потом описания их встреч, занятий сексом, мечты о совместном будущем. С каждой записью все больше и больше о злодее папаше, который не только стоит между влюбленными, но и сам имеет на Наталью виды как на любовницу. Стоит убрать злодея, и преграды для счастья рухнут. Вообще некоторые моменты, описанные в его дневниках, созданы явно под воздействием творчества Ирины де Сад. У нее половина сексуальных сцен происходит в служебных кабинетах, тут тоже, но только события происходят в кабинете Натальи. А так сами действия переписаны как под копирку, но своими словами и с учетом обстановки в ее офисе».
«Кто это – Ирина де Сад?»
«Некто пишущий порнографическую прозу, рассчитанную на мужчин после сорока лет. Несмотря на псевдоним, ничего садистского или мазохистского в его творчестве нет. Как правило, сюжет рассказов незамысловат и касается взаимоотношений мужчины, обычно женатого и неудовлетворенного в браке, и распутной девушки. Девушка практически всегда с виду непорочная наивная простушка. Потом, как говорит сама Ирина: „…в ней раскрывается нестандартный подход к сексу и неутомимая тяга к познанию нового“. Почитай ее самый известный рассказ „Затерянные в офисе“. Остальные такие же».
«Можно по творчеству Ирины де Сад понять, кто автор – мужчина или женщина?»
«Практически нет. В ее рассказах отсутствует индивидуальность. Просто описание действия. А ощущения во всех порнографических произведениях передаются одними и теми же эпитетами. Тут ничего нового он или она в мировую литературу не внесли».
«В целом дневники большие по объему?»
