Второй вариант, самый лучший, – это скоропостижная смерть жены. Несчастный случай, внезапная болезнь. Я – обеспеченный жильем и работой вдовец с девятилетним ребенком. Для женщины, желающей создать семью, выбор очень неплохой. Новую жену найду без проблем, через месяц. Причем в любом возрастном диапазоне и с любой внешностью. А если не жениться, а так, приводить девушек домой, то тоже неплохо. Гораздо лучше в моральном плане, чем быть рогоносцем. Как это ни цинично звучит, дочка еще маленькая, смерть мамы перенесет относительно легко. С новой матерью свыкнется. Вот только помирать жена не собирается. От трех мужиков соки сосет и здоровьем пышет.
Здесь есть вариант в варианте. Это взять и самому убить жену. Доверять постороннему такое деликатное дело нельзя. Все продумать, подготовить безукоризненное алиби, замаскировать, например, под ограбление или изнасилование. Теоретически возможно. Практически же есть риск лет на десять отправиться за колючую проволоку, поразмышлять о поспешно принятом решении. Тем более после ее насильственной смерти под подозрение первым попаду я. Как только ее убьют, все подруги сражу же вспомнят обо всех ее любовниках, которых сейчас покрывают, и следователям такого наговорят! Признание с меня, конечно же, не выбьют, но и жизни после этого тоже не будет.
Замаскировать смерть под несчастный случай или самоубийство исключительно сложно. Конечно, в детективах мужья травят неверных жен почем зря и умудряются иногда выйти сухими из воды. Но тут овчинка выделки не стоит, всегда есть риск быть разоблаченным. Кривой комиссар Коломбо, например, на этом и специализируется. Каждую неделю, в телесериале, мужа-убийцу разоблачает. Садиться же в тюрьму и после освобождения начинать жизнь заново из-за этой твари я не желаю.
Третий вариант – просто развестись. Но тут проблем не меньше. Предстоит делить имущество, а главное, делить квартиру. Развод обернется разновидностью жизненного апокалипсиса. А мне не двадцать пять лет, поздно начинать устраивать жизнь и быт заново. Из квартиры перебираться в комнату гостиничного типа? Нет уж, спасибо!
Еще вариант, самый оптимальный. Оставить все как есть. Просто знать, что женщина, которую ты любил, – мразь.
– Приехали! – Водитель повернулся ко мне и с серьезным выражением лица спросил: – Помочь с багажом, Александр Геннадьевич?
– Спасибо, Толя! Ну, давай, до встречи!
Повесив на плечо спортивную сумку, я пошел к терминалу аэропорта «Домодедово».
У стойки регистрации спортивного вида молодой человек помахал мне рукой:
– Сколько лет, сколько зим! Не прошло и полгода! – радостно воскликнул он, пожимая мне руку. – Нам не по пути? А то я уже очередь занял!
– Пути Господни неисповедимы! Мы вновь едем по одному делу! Я рад тебя видеть! Думал, кого пришлют в напарники? А оказывается, тебя!
Мы поздоровались. Сергей Николаевич Латыпов, из московского отдела перспективных авиационных разработок, в качестве напарника устраивал меня всем: смышленый, решительный, способный на разумный риск. И что самое главное, он не храпит по ночам! Жить-то нам в одном номере. И может быть, жить достаточно долго.
– Сергей, ты часом зонтик не взял? Там дождь будет.
– Капюшоном обойдусь. Не могу я с зонтиком ходить. Постоянно или забуду где-нибудь, или пьяный потеряю. С зонтиком, конечно же, комфортнее, но не судьба.
– Вот и я к зонтам не привык. Так что, помокнем немного. О, наша очередь!
Потом была совершенно глупая в плане безопасности проверка. Нас заставили снять обувь, просветили сканером, отобрали у Сергея начатую бутылку минеральной воды. И это при том, что в самом аэропорту бутылка простой минеральной воды стоит как шампанское «Мадам Клико». Обдирают народ как хотят. Проверяющие не уделили никакого внимания моим сотовым телефонам. А в одном из них вмонтирован достаточно мощный лазер, который почему-то все называют «антилазер». Обшивку самолета им, конечно же, не прожжешь, а вот глаза выжечь запросто. Он для этого и предназначен. Полезная вещица. С виду безобидная, но смертельно опасная. Во многом «антилазер» даже лучше пистолета. Или вот я пронес с собой ноутбук. Граммов сто взрывчатки в него влезет. Но на него внимания никто не обратил. Зато обувь исследовали. Ну что можно спрятать в ботинках? Глупость одна.
Напарник, не мудрствуя лукаво, уселся в зале ожидания и развернул газетку. Я пошел покурить. Что меня искренне удивляет, так это отношение к курильщикам со стороны администрации аэропорта «Домодедово». Понятно, курить – вредная привычка, но не до такой же степени издеваться над людьми!
Не знаю, были ли в нацистских концлагерях душегубки или нет. Одни историки сомневаются в их существовании, другие утверждают, что были. Но я точно знаю, что душегубки есть в аэропорту «Домодедово». Там они замаскированы под комнаты для курения, и в них администрация аэропорта проводит чудовищные опыты по отравлению пассажиров. В этих маленьких закуточках без окон вентиляция намеренно отключена, и тяжелый табачный дым, не находя выхода, слоями висит от пола до потолка. И курить-то тут не надо! Достаточно подышать этой гадостью, как начинает кружиться голова и пробуждается рвотный рефлекс.
После пары затяжек я бросил сигарету и решил не курить до прилета в Новосибирск. Может, на это все и рассчитано? Ведь специально же отключена вентиляция. Отучают от курения такими нетрадиционными методами.
И ладно бы одних пассажиров травили! Пассажир – явление временное: пришел, отравился, улетел, и дело с концом! Так ведь там курят и служащие аэропорта, свои же работники. Над ними-то за что так издеваться?
Самолет взмыл в небо точно по расписанию.
Я достал ноутбук и, пользуясь тем, что все вокруг стали засыпать, послал пару запросов.
Ответы получил мгновенно.
Первую, старшую дочь почившего сенатора звали Инна. Было ей уже тридцать лет, и была она не замужем. Никогда не была замужем. В ее внешности просматривалось что-то восточное, но в целом европейского вида девушка с короткой стрижкой, очень обыкновенной внешности. Этакая серая мышка, самый опасный тип женщин. Окончила фармакологический институт в Москве и с 2005 года владеет сетью аптек в Новосибирске. Понятно, папа подсобил. В аптечном бизнесе трудно пробиться, если только у тебя папа не олигарх и сенатор. Да и зачем ей вообще работать с такими-то деньжищами? Для самоутверждения? Мол, тоже кое-что могу? Ничем особым эта Инна не увлекалась, в светской хронике мелькала только в 2003–2004 годах, когда, обучаясь на последнем курсе института в Москве, сошлась и стала сожительствовать со столь одиозной личностью, как DJ «Vallentino». Их бурный роман окончился после смерти «Валлентино» от передозировки наркотиков. Ныне жила эта кареглазая дива в пятикомнатной квартире одна. Даже постоянного любовника не было. Любовницы вроде бы тоже не было.
Младшей дочери, Насиме, которую все с детства звали Натальей, было двадцать пять, и была она противоположностью сестре. Яркая крашеная блондинка с волосами до плеч, с тонкими чертами лица, совершенно лишенная налета Востока. Я бы по внешнему виду никогда не сказал, что она башкирка. Была эта белокурая особа утонченно худа, в меру подкопчена в солярии, с броским макияжем и дугой выщипанными бровями над зеленоватыми глазами. Словом, таких за десять минут прогулки по городу встретишь с десяток. В отличие от сестры была замужем, развелась год назад. Муж ей попался простой клерк. Что его занесло в семью сенатора? Наверное, прихоть взбалмошной дочки.
