– До свидания, Виктор Ростиславович!
Скорняков, уж не знаю, что он мог ей наговорить, сидел бледный и подавленный.
Воспользовавшись гостеприимством заместителя прокурора области, Наталья горделиво вышла из кабинета, проигнорировав меня как объект материального мира.
Я где стоял, около входной двери, там и остался стоять. За прошедшей мимо меня недавней подругой проследовал шлейф дорогих духов, и она скрылась в коридоре. В быту, кстати, она духами не злоупотребляет. Наверное, по случаю задержания на себя полфлакона вылила.
Никому ничего не говоря, Погосян по-хозяйски встал и молча вышел вслед за ней.
– Наша клиентка свободна? – спросил адвокат.
– А ее никто и не задерживал. Вы что, видели протокол задержания?
– Протокол задержания лежит на столе у следователя, – женщина-адвокат указала рукой на Скорнякова. – Мы его, кстати, подписывали.
– Вот этот протокол? – начальник следствия взял бланк со стола и разорвал его пополам, потом еще раз пополам. – Вы, очевидно, ошиблись. Насиму Ралифовну Сарибекову никто и не думал задерживать. Вам же понятным, русским языком объяснили, что произошла досадная ошибка. Мы принесли извинения, что еще нужно? На колени встать?
Адвокаты одновременно поднялись с места.
– Надо подумать, – сказал мужчина. – Возможно, по поводу незаконного задержания мы подадим жалобу в суд. Это просто так оставлять нельзя.
– Жалуйтесь, куда хотите! – Валерий Семенович развернулся и вышел из кабинета.
Я дернул Сергея за рукав, и мы двинулись следом.
В коридоре нас поджидали Городилов и начальник следствия.
– Александр Геннадьевич, – остановил нас заместитель прокурора области, – мы тут с Валерием Семеновичем хотим поинтересоваться, у вас не осталось камня за пазухой? А то, может быть, вы еще чем-то хотите нас подивить.
– Правда, мужики, – обратился к нам Валерий Семенович, – может, уже хватит этой самодеятельности? Вы, надеюсь, не сомневаетесь, что убийца – это Киселев? Если надо, я распоряжусь вам показать все материалы дела.
– Скажите, а кто такая Свиридова Елена? – ответил я вопросом на вопрос.
– Секретарша Сарибекова.
– Ага, понял полет мысли! Покойный Киселев как-то заходит в приемную директора и через приоткрытую дверь видит непристойную картину: директор гладит по ягодицам референта по связям с общественностью. Пораскинув мозгами, он решает пристрелить директора. А эта внимательная секретарша запомнила, что когда Киселев посмотрел в директорский кабинет, то изменился в лице, побледнел, губы задрожали от обиды. Что он там увидел, Свиридова Елена не знает, но запомнила, какие метаморфозы отразились на светлом челе ныне покойного Андрея Сергеевича!
Городилов и начальник следствия удивленно переглянулись.
– Если не секрет, то откуда вам это известно? – спросил Валерий Семенович. – Или Мальцев успел вам все рассказать?
– Не помню, кто рассказал мне выдержки из «дневников» Киселева, наверное, Щукин. Я еще подумал, что подобную сцену читал в Интернете, в каком-то рассказе. Помнится, автором была женщина, Ирина какая-то. О, вспомнил! Ирина де Сад. Точно, она. А эта свидетельница сама вспомнила про Киселева?
– Конечно, сама.
– Иван Степанович, если не секрет, куда вы дели Наталью Ралифовну? – обратился я к Городилову, который стоял мрачнее тучи. Наверняка он размышлял, кто мог меня информировать о «дневниках» Киселева.
– Домой поехала. От кофе отказалась. Я, кстати, вечером заеду к ней, проведаю. – Городилов многозначительно улыбнулся. Как бы то ни было, он умудрился выйти сухим из воды. Хотя я совершенно уверен, что приказ о ее задержании отдал именно он. – У вас, я так понимаю, командировка заканчивается? Дело раскрыто, можно и домой!
– Можно и домой! – так же ответно улыбаясь, сказал я. – Нам с коллегой осталось решить кое-какие дела, так, по мелочи. А потом: «Здравствуй, Москва златоглавая!»
– И много дел? – как коллега, по-товарищески, спросил начальник следствия.
– Да нет, не очень. Нам осталось найти убийцу сенатора Сарибекова Ралифа Худатовича.
– А Киселев? – одновременно спросили Городилов и Валерий Семенович.
– Киселев? Он к убийству отношения не имеет, как бы этого всем ни хотелось. Я думаю, что в очень скором времени я представлю вам настоящего убийцу. И не его одного, – я сделал паузу, выставив перед собой согнутую руку с поднятым вверх указательным пальцем, – я вам и заказчика представлю.
Моя рука опустилась, и палец показал куда-то в пустой коридор:
– Я всем назову его! До свидания, господа!
Начальник следствия на всякий случай обернулся проверить, не указываю ли я на конкретного человека у него за спиной. Городилов стоял, внезапно замерев. Воспользовавшись моментом, мы быстрым шагом прошли к лестнице и спустились вниз.
– Геннадьевич, зачем ты так демонстративно-то? Врагов, что ли, мало? Мог бы подождать до поры до времени.
– Объясни мне, чего ждать? Того, что они сами придут и покаются? Не дождемся.
В автомобиле я продолжил:
– Посуди сам, что мы имеем. На винтовке палец Киселева, в его квартире патроны. Совершенно достоверно, что из этой винтовки убили Сарибекова. Мотив есть. Без диска мотив не очень достоверный, но все-таки есть. Киселев – покойник, и всех, совершенно всех он устроит в роли убийцы. Теперь что есть у нас: совпадения в текстах рассказов Ирины де Сад, посланиях «Ареса» и «дневниках» Киселева? Ну и что? Я думаю, что их автор Инна. Кто-то думает иначе. Как доказать правоту? Для суда надо будет провести литературоведческую экспертизу, а для нее нужны свободные образцы творчества Сарибековой Инны. Где их взять? В ее школьных сочинениях? Так их давно выбросили за ненадобностью. Сама она, по доброй воле, новый рассказ написать откажется. Все, эта линия оканчивается тупиком. Дальше, Киселева отравили. Кто – непонятно, но мы подозреваем, что Инна. Она хорошо владеет английским, у нее дома был соответствующий рассказ, и ее мать погибает от точно такого же катализатора никотина. В судебно-медицинской экспертизе трупа Сарибековой Эльвиры нет никакого катализатора, значит, она умерла по естественным причинам. На любом суде адвокаты Инны заявят, что в стране не одна она могла перевести этот рассказ. А сама Инна скажет, что никогда не читала Агаты Кристи ни на английском, ни на русском языках. Как это опровергнуть? Да никак! И так куда ни ткнись. Мы совершенно ничего не можем им предъявить официально. У нас только намеки и предположения.
– Тебе не показалось, что Городилов просто не понял, про какую Ирину ты им втолковываешь?
– Показалось. Он только смекнул, что мне откуда-то известно содержание «дневников», и сейчас он начнет поиск утечки информации, а когда поймет, что мне никто ничего не рассказывал, то соберет их всех на совещание решать, что же делать дальше. Как видно, сообщники не полностью посвятили его в детали убийства. Да и зачем? Каждый из них исполняет только свою роль, как оно и должно быть в серьезной организации.
