Поэтому, когда сильные и заботливые руки стащили меня с лошади, а потом потащили дальше, сопротивляться и не думала. Упала я уже на кровать, лицом в подушку, краем сознания улавливая, что с меня стягивают обувь.
— Дракона покормите, — пробормотала я в надежде, что кто-нибудь услышит.
На этом всё.
Когда я проснулась, за окном светило яркое солнце: погода наконец разгулялась. Странно только, что день подходил к полудню, а меня никто и не думал будить. Подозрительно как-то. Я спустилась, не найдя никого в общем зале. Спросила у тучного мужчины за стойкой, не видел ли он таких… необычных.
— Там еще патлатый в компании, с виду здоровый мужик, а ведет себя как ребенок? — уточнил бармен.
— Да-да, это мои!
— С драконом в сарае маются. Понаразводили животины, а что делать и как кормить — не знают, — проворчал мужчина.
И я, не забыв поблагодарить, побежала в сарай. Я же его вылечила, точно знаю! И какие могут быть проблемы с кормежкой всеядного Ультика?
А проблемы действительно имелись. Перед драконом стояла куча мисок с едой. Сам дракон лежал грустный и в сторону еды даже не смотрел. А посмотреть было на что: там даже из асариловского холодного ящика деликатесы достали. Я, не завтракавшая и зверски голодная, позавидовала. Но дракон не ел.
— Что происходит? — спросила у спутников я. — Почему Ульт не ест?
— Это мы хотели у тебя спросить: чем его можно кормить? Он от всего отказывается.
Варлан со своим блокнотом и грифелем уже приготовился записывать лекцию о кормлении драконов.
— Он всё ест: фрукты, овощи, мясо.
Сейчас он не ел ничего.
— Ульт, — я опустилась перед грустной мордой с потухшим взглядом, — ты переживаешь за хозяина, я понимаю и тоже переживаю. Но, чтобы его спасти, нам нужны силы, а тебе еще восстанавливаться и восстанавливаться. Так что, пожалуйста, поешь. Желательно всё, что тебе принесли.
Я придвинула к дракону блюда. Он долго принюхивался и в итоге съел только одно с крылышками в панировке. Только одно блюдо каких-то маленьких крылышек…
— Надо еще, — настойчиво повторила я, придвигая тарелки.
Но сколько я ни упрашивала дракона, он не съел ни кусочка. Спасибо, из ведра воды полакал. Вот уж не думала, что когда-нибудь придется уговаривать Ульта поесть. Дожили.
— Ладно, надеюсь, ты передумаешь. Мы всё возьмем с собой, так что сможешь поесть в любое время.
Плохи наши дела. Эльфы говорили, что восстановление дракона очень зависит от пищи, в том числе от ее качества и питательности, ну и, конечно, обильности. Если Ульт не будет нормально есть, то и выздоровление его затянется…
В этот момент чьи-то острые когти впились мне в бедро.
— Ах ты засранец! — я отпихнула ногой зума, который не придумал ничего лучше, как вцепиться в меня лапой, чтобы привлечь внимание.
Зум недовольно засопел в ответ.
— Уже проголодался? Да ты у нас больше дракона ешь. Кстати, можешь угоститься на свой выбор, Ульт у нас от еды отказался.
Я указала нечисти на придвинутые к дракону тарелки, к которым он бодренько направился. И тут случилась неожиданность. Ульт зарычал — да так, что даже наглый зум остановился и затоптался на месте. Точно! Дракон ведь не любит, когда покушаются на его еду!
— Что это ты тут разрычался? Раз не хочешь есть, не пропадать же добру. Поделись хоть вот этой колбаской со шпиком.
Ульт зарычал сильнее. А потом проглотил колбасу и снова зарычал.
Благодаря вовремя появившемуся зуму, дракона мы накормили, а чтобы и мою нечисть не обидеть, дополнительно заказали отбивную, которую зум, по обыкновению, умял за минуту и гордо удалился. Ничего общего, кроме еды, этот хвостатый с нами иметь явно не желал.
За это время и я съела свою отбивную с грибами и сыром, запив всё кислым морсом.
— Собираемся в дорогу? — спросила у магов я.
— Да, если мы хотим быстрее добраться до Сармандагара, то стоит поспешить, — Тинарис отставил глиняную кружку с травяным чаем и встал.
Остальные поднялись за нами. Мне нужно было только куртку свою из комнаты забрать: впопыхах забыла ее там. Тинарис зачем-то направился со мной и зашел в небольшую комнатушку на две кровати, между которыми с трудом можно было протиснуться боком.
— Ты беспокойно спала, — мужчина как-то неожиданно закрыл дверь, прислонившись к ней для верности, чтобы никто не зашел.
— А ты ночевал со мной здесь?
— Да. Хотел за тобой присмотреть, ты плохо выглядела вчера.
— Шаманские ритуалы — они такие. Это тебе не магия.
— Думаю, проблема не в ритуале, на сон шаманизм не повлияет. Проблема в твоих ушах.
— А что не так с моими ушами? — не поняла я.
На ощупь они ничуть не изменились: длиннее человеческих, но серьезно уступают эльфийским.
— Эти сережки отдал тебе темный, я прав?
— Да, а что? — я напряглась, понимая, что кое-кто увидел в них угрозу.
— Снимай.
— Это еще зачем?
— Вы с эльфом прошли ритуал братания — теперь у вас очень крепкая связь, благодаря которой тебя и нашел дракон. Ты для него как часть наездника, которого он отыщет всегда. Но эта связь тянет из тебя силы — видимо, на поддержание твоего побратима.
— В таком случае я тем более их не сниму, — я встала напротив Тина, очень неодобрительно смотревшего на меня.
— Пойми, твои трудности со сном — это только начало, дальше будет хуже. Я уже не говорю, что у тебя могут начаться серьезные проблемы со здоровьем, — пытался достучаться до меня маг.
— Нет. Луаронас слишком гордый, чтобы лишний раз обращаться за помощью. Уверена: если он, сознательно или нет, тянет из меня силы — значит, дело совсем плохо. Я не могу его бросить, не могу отказать в помощи.
— У нас впереди больше двух недель пути! — Тинарис, который всегда со мной соглашался, на этот раз упорно гнул свою линию. — Мало ли что может случиться! А ты окажешься не в состоянии за себя постоять!
— Тин, я понимаю, что ты за меня волнуешься, спасибо тебе за заботу, правда. Но что-то мне подсказывает, что ты на моем месте поступил бы так же.
— Я умею рассчитывать свою силу и знаю предел, а ты не можешь похвастаться тем же. Пожалуйста, Гхыш, — мужчина совершенно неожиданно положил мне руки на плечи. — У темных тебя не ждет ничего хорошего.
— Тин… нет. Не могу. Я обещаю, что остановлюсь, если станет совсем плохо. Но снять серьги сейчас — это предательство. К тому же ты рядом, — я постаралась как можно беспечнее улыбнуться. — И не позволишь мне зачахнуть.
— Попробуй тебе что-то не позволить. Остается надеяться исключительно на твою сознательность.
