Это казалось таким простым условием, что я даже с места не двинулась: не может темный так легко отдать нам своего провинившегося сына. Но Финриар кивнул, развернулся, схватив меня под локоть, и уверенно потащил на выход.
— Ждите здесь, — тихо отдал он приказ двинувшимся было следом за нами светлым.
— Вы правда думаете, что нам дадут с ним просто так уйти? — с надеждой спросила у эльфа я, когда мы вышли из зала и высокие тяжелые двери закрылись. Впереди шел стражник с факелом, которого я в расчет не брала.
— Боюсь, уйти с ним будет совсем непросто, — вздохнул эльф, никак не пояснив свои слова.
А после дорога вниз по витой лестнице стала настолько узкой, что нормально разговаривать всё равно бы не получилось.
Сердце билось где-то в районе ключиц. Мне бы только найти Луаронаса, а там я его уже никому не отдам и не позволю причинить вред. Если он жив — всё остальное в общем-то не так уж и важно.
Путь до темницы не занял много времени: всегда проще пережидать что-либо в движении, а не в бесконечном статичном ожидании. Темный эльф, ведший нас в темницу, подошел к своим товарищам на посту у тяжелых железных ворот. Пара секунд на приказ — и двери со страшным скрипом распахиваются перед нами. Заходить, честно признаюсь, страшно, но Финриар уверенно прошел внутрь и запустил несколько ярких огоньков под потолок, быстро разлетевшихся по всей площади. Я сделала шаг следом, встав рядом, и замерла, глядя на череду больших клеток. Клеток, в каждой из которых впритык друг к другу стояли орки…
Жмурясь отвыкшими от света глазами, оборванные, истощенные, на нас смотрели мои собратья, а я, не веря, не желая верить, смотрела на них, на каждого, в глаза, наполненные тоской и надеждой.
— Не забывай, за кем ты сюда пришла, — одернул меня эльф. — Ты хочешь забрать своего друга или нет?
Я сглотнула через резко сжавшееся горло. Руки-ноги слушались плохо, но я усилием воли делала шаг за шагом мимо клеток, стараясь не смотреть, не слышать, а еще не чувствовать той боли, что поселилась во мне.
— Гхыша, сеструха, это ты? — голос, который я не могла проигнорировать.
Плюнув на всё, я кинулась к клетке, за решетки которой держался мой брательник, тот самый, первым встретивший меня в этом мире, огревший дубиной, а потом думавший, на кого лучше обменять. Гхар! Шаман говорил, его зовут Гхар.
— Привет, — совершенно естественно я обхватила его холодные шершавые пальцы своими.
— Здорово, — орк безотрывно оглядывал меня с ног до головы, вновь и вновь возвращаясь к лицу. — Шых тебя дери, Гхыша, я тебя еще в степи в том налете похоронил! А ты живая и на свободе!
— Давно вы здесь? Зачем темные вас взяли?
Удивительно, но передо мной стоял брат. Не брат орки, в теле которой я находилась, — мой брат. Во всяком случае, сейчас я готова была броситься ему на шею, если бы не проклятая клетка, разделявшая нас.
— С того налета. Шыховы темные пригнали сюда всю степь, здесь еще меньшая доля нашей братвы.
Пальцы брата под моими ладонями сжали прутья, слишком крепкие даже для мощных орков.
— Но зачем?
— Завалы разгребать и рубить новые пути. У них скорово весь этот Сармандагар к Шыху рухнет, вот они и шыхуют. Но я рад, что ты живая и здоровая, сеструха, как бы это ни вышло. Хорони себя и дуй отселя подальше.
Гхар отпустил прутья и сжал мои ладони — сильно, по-орочьи. И я ответила тем же.
— Я вас вытащу, — пообещала я.
Просто не могла иначе.
— Я сказал: дуй отселя! — рыкнул на меня брат. — Я уже батю закопал, мать из последних сил держится. Хоть сеструха моя живая станется!
— Вытащу, — громко пообещала я, оскалив клыки на подошедшую длинноухую охрану.
И ударила о прутья клетки, звучно завибрировавшие и загудевшие в каменном мешке. Ответом мне стали такие же удары изнутри во всех клетках от орков, которых тщетно пытались усмирить темные. В этот момент я ненавидела всех серолицых длинноухих, кроме одного, к которому направилась прямиком в последнюю камеру, где ждал меня Финриар.
— Открывайте, — спокойно и даже с ласковой улыбкой попросил светлый эльф. Темные не посмели возразить в ответ или как-то обсудить просьбу, пусть при взгляде на меня их серые лица серели еще сильнее.
Я прошла внутрь и опустилась на колени рядом с другом, пребывающем в забытьи. Настолько сильно избитым и замученным он выглядел, что на глаза сами собой навернулись слезы, а сердце в который раз защемило. Ладно — орки, но он же для темных свой! Парнишка еще совсем, толком жизни не видевший, — точнее, увидевший ее настоящую, совсем в другом свете и цвете, за пределами базальтовых скал и Черной горы — Сармандагара. Узнал, что в мире еще миллионы оттенков кроме черного и белого, что мир совсем не серый, а радужный, полный самых разных вещей. Зачем такой порченый, почувствовавший свободу и вкусивший иную жизнь эльф Темному городу? Даже новая сила, способная выкашивать целые полосы леса, не изменила его участь. Зачем им эльф, который знает, что вокруг не враги, а такие же существа, зачастую намного лучше, добрее и мудрее всех этих мерзких серолицых?
— Ничего, дружище, — проговорила я, осторожно беря Луаронаса на руки. — Сейчас вытащим тебя отсюда, подлечим. И Ульта долечим. Он, бедолага, извелся весь в переживаниях за тебя, ест плохо — соответственно, восстанавливается медленно. Но мы дальше снова пойдем все вместе, и всё будет хорошо. Мы же команда.
Не знаю, слышал ли меня обвисший безвольной куклой Луаронас, но мне сделалось чуточку легче от своих же слов — захотелось верить, что всё снова станет как прежде и мы опять пойдем, подкалывая друг друга и вместе преодолевая трудности и невзгоды.
Я вынесла пленника из подвалов и пошла обратно в проклятый зал, надеясь, что это все испытания, приготовленные мне серолицыми. Во всяком случае, моей фантазии на что-то еще просто не хватало. О том, как буду вытаскивать своих орков, пока не задумывалась. Начнем с малого, то есть с Луаронаса.
И снова узкая лестница, за которой длинный, освещенный редкими факелами коридор, а в конце — зал с высокими сводами, где нас ждали. Судя по напряженным лицам и облегчению, отразившемуся при виде нас, очень непросто и нервно ждали. Молодцы, я бы так спокойно стоять и ждать не смогла: с некоторых пор ненавижу ожидания.
— Мы забрали из темницы того, за кем пришли, — начал Финриар. — Можем ли теперь покинуть ваши гостеприимные стены?
— И как вам наши подвалы? — отец Луаронаса, чей голос я теперь ни с кем не перепутаю, вновь встал.
— Живописные, — сквозь зубы ответила я.
— Рад, орка, что ты оценила новое пристанище своего племени. Поздоровалась со старыми знакомыми?
Если бы не Луаронас у меня на руках и не Финриар, вставший между нами, я бы точно не смогла сдержаться. Но сейчас я сумела даже промолчать. Ради будущего своих соплеменников я обязана проявить выдержку: если нахамлю этим серокожим уродам, однозначно не вытащу орков из проклятых подвалов.
