— Люк открывается слабейшим воздействием!
— Магическим? — улыбка сама собой расцвела у меня на лице.
Как предсказуемо. Да они с самого начала знали, что я не выберусь самостоятельно.
— Идем, — темный не стал отрицать очевидного. Но не поинтересоваться не смог. — Так что именно ты сделала с магическими потоками?
— Всколыхнула, — неопределенно ответила я, раскачивая цепочку с подвеской.
Темный дураком не был — ему хватило нескольких секунд, чтобы всмотреться и понять, чем обернулась моя помощь.
— Если с магией горы что-нибудь произойдет — учти, я лично тебя найду. И не только тебя. Степная трава отлично горит.
— Если вы хоть раз вступите на территорию степи или навредите моему народу — можете попрощаться со своей горой. Я здесь камня на камне не оставлю. И надеюсь, что вам хватит благоразумия сдержать слово и не наделать глупостей.
Эльф как-то странно смотрел на меня. А потом кивнул своим подчиненным.
— Забирай своих друзей, вас проводят вниз. Орков с драконом выведут к подножью горы через час.
— В ночь?
Ведь еще пара часов, и начнет темнеть.
— Тебе так у нас понравилось, что не хочется уходить? — осклабился эльф.
— Вы правы, всё равно смотреть здесь особо не на что.
— Радуйся, что наши главные достопримечательности — удобные и живописные подвалы — ты видела исключительно снаружи и мельком.
— Да ладно, что я, в подвалах не была? У магического контроля казематы ничуть не хуже.
— Проводите ее, — не став спорить дальше, кивнул он практически родным мне темным, уже не раз гулявшим со мной по коридорам Сармандагара. Я их только сейчас заметила: до этого они сливались со стеной. Значит, они всё это время здесь стояли и даже не удосужились заглянуть: живая я там вообще или как?
Эльфы синхронно поклонились и пошли вперед, не проверяя, последую ли я за ними. Спуск опять занял уйму времени. Думаю, у темных, как и у светлых, есть свои ходы, позволяющие сокращать расстояние: очень сомневаюсь, что старейшина Черной горы находился где-нибудь неподалеку и караулил меня на всякий пожарный. Но мне эти секреты выдавать не собирались.
Стоило мне открыть дверь, как что-то пушистое кинулось под ноги, едва не сбив. А вот бросившийся на шею Асарил шансов не оставил.
— Мы так за тебя боялись! — едва ли не рыдал принц. — Темные нам ничего не говорят, мы не знаем, что и думать! Финриар с Тинарисом и Полеем собрались идти драться, а меня брать не хотят! А я тоже за тебя переживал не меньше их!
— Всё хорошо, — погладила я по голове принца, поймав себя на мысли, что второй раз его успокаиваю. — Спасибо тебе. Уверена, что ты бы меня обязательно спас.
Остальные выражали свои эмоции по поводу моего возвращения менее бурно, но не менее радостно. И я успела заметить главное — Луаронаса, поспешно отвернувшегося к стене, как только я перехватила его полный облегчения взгляд. Я улыбнулась, не став его трогать: пусть всё идет своим чередом.
— А теперь, друзья мои, когда мы все в сборе, собираемся и выходим! Нас попросили освободить апартаменты. Все вопросы потом.
Вопросов не возникло, как и возражений. Оставаться не желал никто. Конечно, проблема возникла только с Луаронасом, едва передвигавшим ноги, но при этом упорно отказывавшимся от посторонней помощи.
— А надо было есть, когда предлагали, а не устраивать никому не нужных голодовок! — таки не сдержалась я.
Двое эльфов Финриара поддерживали темного брата под руки. Видно было, как тяжело ему дается каждый шаг, и дело не столько в общей слабости, сколько в незажившей спине, отдающей болью. Луаронас старался двигаться — особенно поворачиваться — так, чтобы как можно меньше тревожить спину, делая движения всем корпусом, но нет-нет да передергивался от боли. Я сжимала зубы, глядя на мучения друга, но открыто сочувствие старалась не выражать, как и остальные члены команды. В данный момент гордость эльфа страдала едва ли не сильнее израненного тела.
У выхода я задержалась, обернувшись на такие негостеприимные чертоги Черной горы. Надеюсь, данный визит останется для меня первым и последним, но загадывать что-либо или тем более зарекаться я не собиралась. Мой путь в этом мире причудливо петляет и заводит в самые невероятные места — никогда не знаешь, куда занесет в следующий раз. И всё же с Сармандагаром мне хотелось попрощаться. Пускай стоит себе дальше, лишь бы никого не трогал, особенно орков.
У подножья, как мне и обещали, собиралась зеленокожая толпа: их выводили не через парадные ворота, а откуда-то снизу, из неприметных дверей, в закрытом состоянии наверняка совершенно незаметных. Даже садящееся осеннее солнце слепило отвыкших от нормального света бывших пленников горы, а может, они закрывали мозолистыми ладонями глаза и стирали выступившие слезы совсем по другой причине.
Я шла вперед, лавируя среди до сих пор не верящих в освобождение сородичей в поисках брательника. Куда он пропал? Я всматривалась в клыкастые лица, не находя среди них знакомых. Во рту пересохло. С ним ведь всё в порядке?
— Гхыша!
От сердца отлегло. Я бросилась на голос, а когда заметила орка, резко остановилась. Стоял он не один.
— Ах ты дрянная девка! — с этой орочей женщиной у нас как-то сразу не заладилось. — Как ты могла?
Вот тебе и благодарность за спасение. Я стоически, не пытаясь сбежать, наблюдала, как моя мамаша, расталкивая локтями попадающихся на пути, движется ко мне с неотвратимостью локомотива на полном ходу. Сейчас опять буду огребать на глазах у всех.
— Как ты могла? — повторила она, когда добралась и как следует встряхнула меня за плечи, а потом прижала к себе и расплакалась.
Я посмотрела на Гхара, но он не торопился приходить на помощь, а мне только и оставалось, как осторожно обнять несчастную мать. Что ни говори, не повезло ей с такой непутевой и шальной дочерью, которую, как перекати-поле, ветер мотает то туда, то сюда по всему миру.
— Прости, ма.
Не знаю толком, за что именно я извинялась. Наверное, за всё и сразу, ведь точно есть за что.
— Я всех нашенских опросила, не видал ли кто Гхышу, а никто не видал, — всхлипывая, поделилась женщина. — Я и решила, что ты еще в степи слегла. А ты? Где шлялася всё это время, а? Чё творила?
— Ох, ма, что я только не творила…
И что еще натворю…
— Хорош, — брательник наконец вмешался. — Ей тоже тяжко пришлося: глянь, как схуднула, аж глаза ввалилися. Иди сюды, сеструха, давай лапу. — Я взялась за шершавую руку, и Гхар легко поднял меня на ближайший валун. Вот это силища! И это после долгого плена!
— Слухайте все! Это моя сеструха Гхыш нас спасла! Пришла и спасла! Неспроста ее избрали духи! А ну-ка, покажь всем метку! Покажь, кому говорят!
