Однако это оказался просто метеорит. Пышущая жаром, оплавленная каменюка с кулак величиной. Все вздохнули облегчённо. Спать уже не ложились – начали готовиться к очередному переходу.
Женщина с волевым лицом стояла у оплавленной ямки, в нескольких метрах за пределами окружности, очерченной машинами, и задумчиво рассматривала камень, какое-то время пробывший падающей звездой. Мужчина в комбинезоне позвал её из кабины:
– Пора ехать!
– Сейчас, – ответила она.
Присела на корточки, набросила на ладонь край одеяла и схватила упавшую звезду. В кабине пассажирка положила небесный камень на пол, между подошв своих башмаков.
Мужчина промолчал по этому поводу. Хотя явно не понял, зачем женщине этот бесполезный камень. Не вода. Не огонь, не воздух. Просто кусок породы. Какая разница, что прилетел из космоса, с другой планеты, быть может. Материя повсюду одинакова…
Наверное.
– Знаешь, – сказала она, когда баггитрактор, шестым в цепочке, стронулся с места, – я иногда думаю, что сталось бы с человечеством, не случись… вот это всё, что случилось. Если бы одержимая коллективным суицидальным синдромом раса человек разумный разумный сама себе не вспорола живот, кто были бы люди?.. Наверное, полетели бы к звёздам и много чего ещё разного сделали, а не просто тупо, понуро и бесцельно выживали, упрямо прикидываясь, что ещё не вымерли…
Мужчина покосился на спутницу, но ничего не сказал. Только фаталистически пожал плечами. Дескать, какой смысл говорить «если», когда произошло то, что произошло. К тому же он мог относиться к тем из выживших, кто придерживался несколько иной точки зрения на то, самостоятельно ли человеческая раса себя прикончила.
– Но, с другой стороны, люди показали себя настолько злобными тварями, что лучше бы и не выходить в небо… закопаться в своей земле и тут подохнуть, чтоб не поганить Вселенную.
«И откуда ты такая умная взялась?!» – говорил взгляд мужчины, которым он покосился на пассажирку. Вслух ведущий сказал:
– Именно это мы и сделали. Нас до того мало осталось, что уже не успеем ничего, кроме себя самих, испоганить. Не сможем, даже если очень постараемся.
– Ты уверен? – спросила женщина и посмотрела на драйвера льдистыми голубыми глазами.
Вопрос остался без ответа. Пассажирка не переспрашивала, задумчиво глядя на небесный камень, лежащий у её ног.
К полудню конвой ненадолго остановился на окраине Пещерного, заправился у племени желтокожих, которое обитало в каменных норах, источивших стены глубокого каньона, и отправился дальше. Горячий воздух надрывал сердца и моторы, иссушал лёгкие и карбюраторы, кружил головы и заливал глаза струями пота.
Путешествие через пустыню было похоже на добровольную пытку. Безжалостное лето измывалось над беззащитными путниками как желало. Солнечные лучи расстреливали сверху безнаказанно.
Ночью жуткий холод, днём кошмарная жара; вехами на пути и дорожными указателями служили не километровые столбики и жестяные щиты, а выбеленные кости животных и многочисленные скелеты людей, частые нападения бродячих стай животных и людей, стычки с мутированными зверями и одичавшими киборгами, а также пикантные приправы к однообразному пейзажу – вроде свежераспятых на крестах, свежерасчленённых, свежезамученных изуверскими пытками человеческих тел…
Как-то ночью перед сном (женщина никогда не ужинала, непонятно, чем она питалась, зато воды выпивала тройную порцию!) пассажирка спросила драйвера, кем он был до того, как мир кончился, ещё до рокового периода, когда стремительно погас свет цивилизации. Хотя в пост-мире такие вопросы считались по меньшей мере нескромными, он, помолчав, всё же ответил. Сказал, что был литератором, писал книги и сценарии, что потерял всех своих близких, а после конца света, приближение которого чуял и о наступлении которого пытался предупредить…
Мужчина замолчал и потом коротко сказал, что: «Всяко бывало». Женщина посмотрела на него и вдруг тихонько заговорила: «Со всех сторон, под сенью двенадцати ветров, я соткан из тумана, из плоти облаков… Миг бытия так краток, скорей, пока я жив, открой мне без утайки, что на сердце лежит…»
И столько искреннего сочувствия было в её голосе, процитировавшем стихи поэта Хаусмана, ушедшего в небытие вместе со всем прошлым миром, что услышавший строки коллеги мужчина вдруг прошептал: «А, пошло оно всё к песчаным демонам…» – и начал рассказывать, рассказывать, рассказывать, торопливо выплёскивая наболевшее.
Будто рухнул барьер, и стихотворные строки кодовым паролем открыли доступ к его душе. Щемящие сердце слова, прилетевшие из прошлого приветом, от автора, о котором во всём новом мире, быть может, помнили только они двое…
С этого разговора начались их ночные беседы. С таким же пылом, как другие занимаются плотским сексом, эти два разнополых человека занимались ментальным соитием, открывая друг дружке тайники души и сокровенные мысли.
Мужчина даже делился с попутчицей кое-чем из записей на память. Дневник он вёл с периода, непосредственно предшествовавшего концу человечества, сгинувшего в небытие. Пытался запечатлеть хотя бы отблески света до-мира, остающегося сейчас только в воспоминаниях немногочисленных выживших человеков.
Что означало – с каждым днём становится всё меньше и меньше носителей памяти о нём…
В после-мире никто никому не открывал душу, потому что в постапокалиптической реальности главным законом выживания, так уж получилось, стало и являлось предательство. Апофеоз эгоцентризма индивидуумов, слагавших погибшее человечество. Но с этими двумя, одиночками по определению, волею судьбы сведёнными в попутчики на общей тропе, что-то случилось в ночь первого разговора. Меж ними проскочила искра, замкнулась незримая энергетическая цепь…
Ближе них двоих в эти дни и ночи не существовало людей в предательском мире, быть может. Хотя никакого секса между их физическими оболочками по-прежнему не случилось. Мужчина даже ни разу не видел тела женщины, только лицо. Да и руки её всегда оставались в перчатках, будто она хранила верность привычке, выработанной в период самой первой эпидемии.
Женщина часто говорила о вещах странных, вроде путешествий к иным мирам и разнообразности обликов живых существ, и мужчина никогда не перебивал её. Он вообще, выговорившись в первые ночи, больше помалкивал, заворожённо слушая невероятную спутницу. Другие конвойщики уже отпускали в их адрес шутки, кто беззлобные, весёлые, а кто и завистливо-пошлые.
Двое разговаривали по ночам, в перерывах между схватками и перестрелками, и однажды ночью она спасла ему жизнь, когда огромная «байкерская» стая налетела на конвой. Женщина раскроила вражескому воину череп метеоритом, и враг не успел спустить тетиву лука. Вот зачем пригодилась давно остывшая упавшая с неба звезда…
Но с отплатой мужчина не задержался – на следующий же день, в стычке с громадными пауками, ему представилась возможность ударом короткого меча отбить жало, которое мутант метнул сокращением мышц. Оно воткнулось бы женщине в незащищённую спину, и ещё один выбеленный скелет появился бы в песках.
