– Так Хмуря и есть Антрацитовый принц?! – ахнул Эйвин, широко открыв большие глаза. Его светлое лицо посмурнело, русые волосы упали вперед, закрывая взгляд. – Это все объясняет… Как, ты говоришь, его зовут?
– Дрейгон, – ответила и покраснела.
Хоть бы не заметил, глазастый домовой! А то объясняй потом…
Эйвин вроде не заметил.
– Дрейгон, – повторил он задумчиво. – Что-то знакомое, но, признаться, не могу вспомнить.
– Я почти уверена, что он принадлежал к королевской семье, – кивнула я. – Множество его портретов было в замке, и везде – коронованные вензеля.
Эйвин помрачнел еще сильнее, словно о чем-то догадался. Но почему-то вслух так ничего и не сказал.
– В общем, главное то, что добычу Искры я пропустила. А значит, как минимум могу отдохнуть! – Вероятно, проваленное испытание должно было меня расстроить. Фактически же оно лишь обрадовало.
А как иначе? В этот раз никакие пауки на меня не нападали, сгореть в погребальном костре мне не грозило. Ну подумаешь, чайки на меня своими клювами маленько пощелкали! Тоже мне – смертельная угроза!
В общем и целом несмотря ни на что я была довольна.
Чего не скажешь об Эйвине, который еще сильнее нахмурился.
– Это нехорошо, совсем нехорошо, – покачал головой он. – А за Хму… Дрейгоном теперь придется следить еще сильнее. Я бы посоветовал тебе и вовсе как можно быстрее его освободить, но… в свете того, что ты – одна из участниц Королевского Отбора и умудрилась засветиться перед принцем Альфианом, да к тому же твои собственные сестры ведут на тебя охоту…
Он покачал головой, а у меня по спине холодные мурашки запрыгали, как тараканы, в разные стороны. Ну вот зачем напоминать надо было, а?
– В общем, в свете всего вышеперечисленного тебе надо стать ведьмой как можно быстрее.
Я устало вздохнула и откинулась назад на спинку стула. Пирог Эйвина оказался на диво сытным, сразу в сон начало клонить. Я уже даже не так внимательно прислушивалась к его словам, признаться. Ну паникует домовой, как обычно. Чего с него взять?..
– Кстати, – вдруг проговорил он задумчиво. – Ведьмономикон ведь не давал тебе точной даты, когда ты должна получить Искру Воды, верно?
Я даже нахмурилась немного, предчувствуя засаду.
– Не давал, – покачала головой. – Но сказано было ясно: «Срок недолог к размышленью, всего неделя к исполненью…»
– Да-да, о том и речь! – воскликнул Эйвин, даже в ладоши хлопнув.
Ну все, чуяла я, что дело запахло керосином, так и есть…
Подмастерье наклонился над столом и твердо сказал:
– С тех пор как мы прочли предсказанье Ведльмономикона, прошла как раз неделя. Но новая-то неделя еще не закончилась!
– Какую-то ты ерунду говоришь, клянусь пирогом с палтусом. В общем, я спать, – махнула рукой и стала подниматься из-за стола.
Бежать надо, бежать в мягкую постельку, пока у этого веснушчатого молодца не возникла идея отправить меня обратно в карете до замка Антрацитового принца. Три дня по кочкам и ухабам на трясущейся колымаге!
Нет-нет, я спать.
Причем спать без сновидений!!! Впервые за последние дни, между прочим.
В общем, выскочила я за дверь и уже почти добежала до своей комнаты, как подмастерье заловил меня у самого входа.
– Мартелла, я знаю, что ты устала. Но у нас еще есть шанс получить Искру, выполнив условия испытания. Если мы заставим Дрейгона тебе помочь, а мы заставим, – с нажимом добавил он, – то вы отправитесь обратно завтра после Отбора. После прибытия в замок у вас будет еще два дня на то, чтобы не минуло «две недели» к исполненью. Ты все успеешь!
В общем, я захлопнула дверь у него перед носом.
Невежливо?
Да.
Действенно?
Весьма.
Тем более что после его слов у меня перед глазами снова стояло человеческое лицо Антрацитового принца. И две ночи, которые я вновь могла провести в его замке…
На следующее утро стоило мне подняться с постели, как я начала собираться на Отбор. Испытание голоса, каким бы дурацким оно ни было, меня совершенно не пугало. Уж не знаю, для чего будущей королеве Вальтариума иметь красивый голос, но у меня он был. Петь я любила с детства, а в нашем приюте даже регулярно выступала на конкурсах самодеятельности. В общем, испытание меня не страшило ни капли.
Я весело насвистывала себе под нос веселую мелодию старой народной песенки, выбирая платье, которое хорошо смотрелось бы в лучах яркого солнца, проникающих сквозь красивые разноцветные витражные окна Лебединого дворца.
Однако едва я присмотрела себе пестрый изумрудно-желтый наряд с вышитыми на груди бабочками, как в дверь дома постучали. Краем уха я услышала, что Эйвин открыл неизвестному посетителю, что-то негромко проговорил, а затем закрыл. Через пару мгновений стук раздался уже в дверь моей комнаты.
– Что случилось? – спросила я, обнаружив подмастерье у себя на пороге.
– Письмо, – протянул он мне красивый конверт с королевскими вензелями.
Быстро раскрыв дорогую бумагу, с дрожащим сердцем я пробежала взглядом каллиграфические буквы, выведенные рукой неизвестного секретаря.
Я уж боялась, что новости будут плохими. Новости, помеченные королевским гербом, вообще редко бывают хорошими. Однако в этот раз все оказалось скорее неожиданно, чем плохо.
– Ну, что там?
– Второй этап Королевского Отбора пройдет на закате! – проговорила я удивленно. – Ты представляешь?
– На закате? – нахмурился Эйвин. – Это… странно. И не очень хорошо. На ночь глядя ничего хорошего обычно не происходит.
– Конечно, не происходит! Я же платье подбирала для дня, а не для ночи! – воскликнула я, бросая расстроенный взгляд на свою желто-зеленую красоту.
Подмастерье посмотрел туда же, куда и я, и, кажется, его глаза слегка расширились. Одна бровь поползла вверх. Еще мне в какой-то момент показалось, что он хочет хлопнуть себя ладонью по лбу, но тщательно сдерживается.
– Что, тебе тоже понравилось платье, да? – уточнила я. – Тогда, наверно, стоит все равно его надеть!
– Нет-нет, Мартелла! – ахнул Эйвин.
– В смысле «нет»?
– В смысле платье, конечно, очень красивое, но давай выберем на вечер что-то по… скромнее. Все же темно будет, а ты там… желтая… зеленая… в бабочках.
Парень покраснел, глядя на меня так, словно буквально жаждал сказать что-то другое, но не мог… себе позволить.
– Ты на что-то намекаешь? – подозрительно приподняла бровь я.
– Нет-нет, что ты, – поспешно завертел головой он, и пришлось поверить пройдохе.
– Ну, поскромнее так поскромнее, – согласилась тогда я, мысленно прощаясь с нарядом, в котором меня было невозможно не заметить. Увидела бы меня в нем гранда Филиппа, что в приюте раз в месяц раздавала нам чистую серую хламиду взамен грязной, упала бы в обморок. Иногда мне казалось, что старая карга так сильно привыкла к серому цвету, что ее раздражали все другие. Однажды я заметила, как она шла по саду возле приюта и кривилась, глядя на только что распустившиеся оранжевые розы.
