– Давай-ка полетай, наследница Ржавой вдовы, а то залежалась, – с усмешкой бросил он, а потом… и в самом деле бросил! Меня!
Я едва успела расправить крылья, как под них ударил мощный поток воздуха. С силой напрягая мышцы, я справилась с такой неприятной неожиданностью, и через мгновение мы уже летели с Хмурей бок о бок. Разве что я опять чуть не проглотила комара, но по сравнению с падением это уже сущие мелочи!
И только проклятый фамильяр хитро улыбался рядом.
– Далеко нам ещё лететь? – поинтересовалась я невозмутимо, будто ничего и не произошло, чтобы не доставить очередной радости моему вредному спутнику.
– Далеко, – каркнул он. – Готовься. На месте будем не раньше полуночи.
Я в очередной раз взглянула на высоко стоящее солнце и пригорюнилась.
– А нельзя ли было переместиться с помощью твоих волшебных перьев?
– Нельзя, – отрезал он. – Чем меньше остается колдовских перьев, тем меньшей магией я обладаю. Обычный колдун, читая заклятия, никак не влияет на свой магический резерв. А я, лишаясь перьев, теряю силу навсегда.
– Навсегда? – ужаснулась я, снова едва не потеряв ориентацию в полёте.
– Спокойно, Мартелла! – каркнул Хмуря резко.
– Но как же так! Ведь ты столько раз!..
– Вот поэтому мы летим, а не перемещаемся, – закончил он и отвернулся. – А тебе, ко всему прочему, не мешало бы немного ощутить себя в чужой шкуре…
Мне нечего было ответить на это. И с каждым новым часом полета, обдумывая прошлое, я все сильнее осознавала весь смысл его слов и истинный вес поступков.
А ещё я вдруг решила, что больше никогда не буду жаловаться на то, что он ворчит. Когда от полета ноют все кости, а рот полон насекомых, веселиться вот вообще не хочется!
Бесконечность времени спустя солнце скрылось, а мы продолжали лететь при свете далёкой серебряной луны. В какой-то момент, когда мне уже начало отказывать зрение, вдали показалась какая-то очередная гора.
– Это Волчий пик, – разорвал тишину мой ворон. – Мы на месте.
– Не может быть, – охнула я, мечтая только об одном – о хорошем отдыхе, мягкой постели и ванне одновременно. – А мы приляжем там на травке ненадолго? Часов на двадцать? Кстати, что это за штуковина рядом с горой?
Сперва из-за облаков я не разглядела, но чем ближе мы становились к Пику, тем яснее различалась во тьме какая-то подозрительная белая воронка.
– Это торнадо, – каркнул Хмуря, чем едва не довел меня до сердечного приступа. А затем ещё и подлил маслица в огонь: – Тебе надо прыгнуть именно в него.
– Что? С какой стати? Мне надо просто прыгнуть со скалы! Что я и сделаю с помощью вот этих крыльев! – возмутилась я, демонстрируя ему почти отсохшие от усталости конечности.
Но Хмуря только покачал головой.
– Торнадо – это колыбель Ураганобога. Искра не появляется из ниоткуда, как правило. Если только это не Искра Огня. Огонь повсюду одинаков. Но остальные Искры живут в колыбелях богов. И Ведьмономикон неспроста называет тебе конкретную точку для их получения. То есть тебе нельзя спрыгнуть с любой, какой попало горы, тебе нужен лишь Волчий пик. Одна из колыбелей богов.
– Но это же бред!
– Нет, это очень логично, – ни капли не среагировал на мое возмущение ворон.
А я вроде как и понимала, что в его словах есть очень даже четкая логика, но вот принять тот факт, что спрыгнуть я должна в сердце торнадо, меня ни капли не радовал.
– Я поворачиваю назад! – воскликнула я, несмотря на усталость. – Слетаю полежу вон на соседней горе, подумаю о смысле жизни, – торопливо заговорила я, – о том, на кой мне вообще сдались все эти Искры…
И я уже даже почти сменила курс полета, хотя повороты давались мне пока не слишком хорошо, но рядом раздался твердый голос:
– Мартелла!
И это снова был не голос ворона. Больше нет. Я слышала уверенный и четкий тембр привыкшего управлять Антрацитового принца.
– Ну что? – воскликнула я, с ужасом чувствуя, что торнадо становится все ближе и ближе. Мощный ветер, кружащий возле него, уже колыхал мои перья, а рев закладывал уши. – Я не хочу умирать!
– Мартелла, ты веришь мне? – вдруг спокойно спросил Дрейгон, без капли хрипоты и сарказма. Без яда и грубости, которыми часто были пропитаны слова его вороньей ипостаси.
И что я, спрашивается, должна была ответить? Что подозреваю его во всех смертных грехах, что боюсь его, как любого черного колдуна, и почти уверена, что он хочет меня убить, как и сказал Эйвин?
– Просто скажи правду, – добавил ворон, не отрываясь глядя на меня, пока мы приближались к рокочущей бездне. – Не думая о будущем, Мартелла. Доверишь ли ты мне свою жизнь сейчас?
«Не думая о будущем…»
Он знал, что я не доверяю ему. И знал, что из-за этого я боюсь завершить инициацию. Но пока этого не произошло, ведь ему и впрямь нет нужды меня убивать. Разве что ради сиюминутной мелочной мести. А в то, что Дрейгон позволит мне умереть ради последнего, я уж точно не верила.
– Да, я доверяю тебе, – выдохнула я, вдруг осознав, что это правда.
Я ведь и вороном стала, почти не задумываясь о последствиях. А все потому, что всегда чувствовала: Дрейгон – тот, кто всегда поможет мне. Всегда спасет.
Возможно, я доверяла ему даже больше, чем кому-либо другому во всем мире. Несмотря ни на что.
– Тогда соберись и лети четко за мной, превозмогая ветер, – сказал Хмуря. – А потом я помогу.
И я поверила. Потому что знала: так оно и будет.
Мы двигались словно, целую вечность. Ветер дул с такой силой, что казалось, я вот-вот упаду. Но ворон выбрал дорогу значительно выше верхней кромки торнадо, а потому потоки здесь явно были слабее.
И вот в какой-то миг мы оказались над самым центром шумящего, рычащего провала, и в этот миг произошло нечто удивительное и страшное одновременно.
Мой черный ворон налетел на меня, хлопнул крыльями, обхватывая ими, словно руками, и мы оба начали проваливаться в пропасть, внутри которой почему-то оказалось тихо и спокойно, как во сне.
Мы летели вниз камнем, ветер свистел в ушах, но теперь не оттого, что вокруг ревела стихия, а из-за нашего падения. Я зажмурилась от страха, чувствуя лишь объятия огромных черных крыльев и ощущая щекой мягкость…
Щекой.
Я открыла глаза стремительно, пытаясь понять, что происходит. И тут же замерла, не веря своим глазам.
Мы больше не падали. Я зависла в воздухе в своем человеческом обличье, и Дрейгон тоже. Теперь он и впрямь обнимал меня руками, прижимая к своей груди, одетой в бархатный камзол и шёлковую рубашку.
Я подняла на него удивленный взгляд и увидела, что он тоже смотрит на меня. Зелёные глаза будто светились изнутри, а длинные черные волосы чуть колыхались от ветра. Вокруг шумела чудовищная сила, закручивая в спираль ветки и камни, листья и вырванные клочья земли. Но мы будто застыли в самом центре смертоносной стихии, где было тихо и спокойно, и только таинственные жемчужно-голубые искорки летали вокруг, как волшебные светлячки.
