А я не замечала ничего вокруг. Только смотрела на своего черного колдуна, не в силах оторвать взгляд и едва дыша оттого, что он тоже смотрит… так странно, словно ему есть что сказать.
Мне вдруг столько всего захотелось произнести, но ни слова не сорвалось с губ. Все они будто бы застыли на кончике языка, когда Дрейгон поднял руку и убрал прядь рыжих волос мне за ухо, легонько коснувшись щеки. В зеленых глазах светилось что-то новое. Что-то, чего я прежде не замечала, и от этого у меня мурашки скользили под кожей. Но, увы, я понятия не имела, что это.
А потом мы вновь начали падать вниз, в конце концов замерев у самой земли, где снова стали просто двумя черными уставшими воронами, распластавшимися по траве. Морок исчез, а торнадо, как оказалось, кружил где-то наверху, вовсе нас больше не касаясь.
– Пойдем переберемся в более безопасное место, – каркнул Хмуря. – Там поспим до утра – и домой.
Так мы и сделали. Едва добрались до пышного куста шиповника, как я тут же провалилась в глубокий сон, надеясь, что Хмуря защитит нас от какого-нибудь голодного койота или бешеной лисы, решившей полакомиться воронятиной.
За сегодняшний день я узнала столько нового, что, пожалуй, без хорошего сна все это было не переварить. Но одно оставалось совершенно очевидно.
Я и впрямь безоговорочно доверяла своему черному колдуну.
Глава 15
14 число месяца Костлявых ручьев.
Высоко в небе над Вальтариумом после захода солнца
– Клянусь, что никогда в жизни больше и не подумаю превращаться хоть в одну пернатую тварь! – прокаркала я уже гораздо более уверенно, чем вчера. Разговорная речь в вороньем обличье мне давалась гораздо лучше. А еще – рот, казалось, окончательно сроднился с голосовыми связками птицы, и теперь я говорила как лихой кабацкий забулдыга. Только очень старый и злой.
А Хмуря поглядывал на меня искоса и знай себе посмеивался. Его ужасно веселило мое состояние – до смерти уставшей от полета, объевшейся мух и страдающей от нестерпимого зуда под перьями. Я готова была проклясть того колдуна, который выдумал такое чудовищное заклятие, но из последних сил держала себя в руках. Что-то подсказывало мне, что проклинать пришлось бы Дрейгона, а он мне все-таки жизнь спас. В общем, приходилось ограничиваться ворчанием. Почти непрерывным.
Поэтому, когда мы начали приближаться к Вальтариуму, а издали среди леса уже показалась крыша нашей изрядно подросшей избушки, я была в настолько дурном настроении, что словами это было не передать.
Немного радовало только одно: когда я неловко начала снижаться, громадное полукруглое окно внезапно появившегося третьего этажа моего дома распахнулось и оттуда выглянула радостная физиономия Эйвина.
– Вернулись! – воскликнул он, сдвигаясь в сторону, чтобы мы с Хмурей могли приземлиться.
Честно говоря, я боялась, что от неопытности промахнусь мимо подоконника, свалюсь на пол, а то и вовсе врежусь в стену вместо оконного проема. Это наверняка разозлило бы меня еще сильнее, а от гнева я, как пить дать, начала бы клювом выщипывать из себя проклятые перья. Устала я от них – сил никаких нет!
Однако, видимо опасаясь подобных последствий, мое тело само спланировало куда надо, и скоро под когтистыми лапами я уже чувствовала твердое лакированное дерево резного подоконника.
От усталости я что-то каркнула-крякнула и хрипло проговорила:
– Прилетели! Да быть этого не может!
Эйвин отошел еще на шаг в сторону и упер руки в бока, насмешливо на меня поглядывая. Мне даже захотелось запустить в него чем-нибудь.
– Ох ты ж, воронушка-коровушка, – покачал он головой, – неужели наш Хмурыч устал?
– Это я! Мартелла! – истошно каркнула я, и тут же с кашляющим смехом на подоконник рядом приземлился Дрейгон. Он был настолько крупнее меня размерами, что Эйвин, оценив это, тут же поменялся в лице.
– Прости, Мартелла, я перепутал, – виновато проговорил он. – Хочешь ванну, блинчиков, мягкую постельку? Может, массаж?..
Было видно, что он уже перебирает в голове даже те варианты, на которые изначально не рассчитывал.
Но я только устало махнула на него крылом и неторопливо заковыляла по комнате прочь, даже не особенно рассматривая, что за новый этаж построился в моем доме в честь получения Искры Воздуха. Дом изрядно увеличился, стал красивее и светлее. Впрочем, ночью все это разглядеть не представлялось особенной возможности, поэтому я и не торопилась.
Моей целью была ванная. Еще, конечно, неплохо было бы вернуться в собственный облик, но с этим образовалась изрядная загвоздка.
Сегодня утром, когда мы проснулись с Хмурей на Волчьем пике, я осторожно уточнила у него, каким же способом мне удастся снова стать рыжеволосой Мартеллой Довилье. Той, прежней, что я была еще вчера. Без всяких сюрпризов, мух и перьев в нижнем белье. Но, как водится, ночь прошла – и ласковый Дрейгон, обнимающий меня в сердце торнадо, снова превратился в саркастическую и гадкую птицу.
– Все будет очень просто, моя милая, – ухмыльнулся он, сверкнув зеленым глазом. – Тебе лишь нужно сказать правду.
– Какую правду? – приподняла бровь я, чувствуя подвох.
Наглый птиц задрал клюв к небу и псевдозадумчиво ответил:
– Ты должна признаться в истинных чувствах, которые ты испытываешь ко мне, Мартелла.
– Что? – ахнула я и подавилась воздухом.
Клянусь, я бы покраснела, но не уверена, что вороны на это способны. Впрочем, в жар меня бросило, но как это отразилось на внешности? Может, птицы вообще самые скромные существа на планете и, случайно нагадив кому-нибудь на плечо, страшно смущаются? Ведь что там творится под перьями – одному дракону Рока известно.
– Да-да, моя милая ведьма, – каркнул этот наглый тип. – Вот как только скажешь правду, так и станешь снова Мартеллой. А разве это так сложно? – притворно удивленно округлил глаза он, и я бы даже разозлилась, но в какой-то миг в его взгляде промелькнуло что-то очень далекое от насмешки. Что-то совсем иное, и я просто проглотила ответ.
Собственно, именно после этого мое настроение и начало портиться. Я представляла, как Хмуря станет ходить за мной по пятам, едва мы окажемся дома, и мне придется прямо ему в лицо высказать всю правду.
А какая она, эта правда?
Иногда складывалось впечатление, что черный ворон знал про меня значительно больше, чем я сама. И значительно больше, чем он должен был знать.
– Мартелла, постой, ты куда? – как нельзя вовремя окликнул меня Эйвин, когда я уже почти прошмыгнула прочь из комнаты. – А Хмуря объяснил, как сделать тебя вновь человеком? Эй, пернатый!..
Хмуря не торопился ни улетать прочь, ни бросать мне вслед свои шуточки.
– О, я объяснил, уж ты не переживай, – все же каркнул фамильяр в ответ. Затем сделал несколько шагов вглубь комнаты и вдруг прямо на ходу начал обращаться в человека.
