Казалось, что все шло штатно и по плану.
Я продвинулась чуть глубже в комнату, приблизилась к большому окну и отдернула шторы.
За тонким магическим стеклом, чья идеальная прозрачность вызывала невольное восхищение, светило багрово-оранжевое солнце.
День клонился к вечеру, но до заката, хвала богам, еще далеко! Значит, бояться должно быть нечего…
Но отчего-то я очень боялась, что Дрейгон мог стать человеком. Словно это что-то изменило бы… Хотя на самом деле это ведь совсем не так!
Но почему тогда так дрожит все внутри и тянет, облепляя промозглым ужасом?
Словно я опоздала.
Говорят, у некоторых врожденных ведьм есть дар предвидения. Но я-то еще не инициированная ведьма и не должна ничего предвидеть!
Я снова взглянула в окно и попыталась успокоиться, глядя на яркое солнечное зарево. Медленно втянула воздух, на несколько секунд оставив его внутри, и выдохнула.
В конце концов, оптимист я или нет? Все будет хорошо. Это всего лишь стресс от последнего этапа королевского испытания.
Пустяк.
Натянув на лицо спокойную улыбку, я приготовилась выйти из комнаты и поискать ворона где-нибудь в коридоре. Время у меня еще было, я все успею.
Однако стоило развернуться, чтобы направиться к двери, как чьи-то сильные руки схватили меня за плечи и резко прижали к стене.
Воздух вышибло из груди, а свет вокруг словно исчез, заслоненный чьей-то темной широкоплечей фигурой.
Грудную клетку сжало спазмом ужаса.
Время будто замедлилось. Я подняла глаза, взглянув в узкое, чуть бледное и такое знакомое лицо, обрамленное длинными черными волосами. Кое-где на концах они переходили в сумеречную седину, и я словно впервые обратила внимание на то, как похожи они были на черно-пепельные перья ворона с яркой медной поволокой.
– Дрейгон?.. – выдохнула я, глядя в глаза, заболоченные мраком, не веря тому, что вижу.
За окном светило солнце, а напротив меня уже возвышался человек! Он освободился!
Невозможно.
Я не успела…
Но глаза не обманывали. Прямо сейчас передо мной стоял не тот Дрейгон, которого я знала. А истинный черный колдун.
Выходит, вот о чем пытались сказать мне огненные глаза на колонне. Дрейгон освободился от проклятия ворона сам. Значило ли это, что он освободился и от нашего договора? Значило ли это, что я действительно опоздала со своим планом?
Лязгнуло лезвие, с предупреждающим, опасным шорохом выйдя из ножен и оказавшись у моего горла.
Острая как бритва сталь холодила кожу, когда мужчина наклонился к моему уху и, чуть рыча, выдохнул:
– А теперь умоляй, ведьма…
Я думала, что мне конец. Честное слово – это была единственная мысль кроме той, что мне в сердце вот-вот вонзит кинжал человек, которого я люблю.
– Ты меня убьешь? – еле слышно прошептала я, глядя в его ослепительно-зеленые, ядовито-яркие глаза, внутри которых пылал какой-то дикий огонь.
Сердце сжалось. Мне хотелось кричать, а в глазах зарябило от каких-то острых, болезненно-невысказанных эмоций.
Он был такой красивый, мой Дрейгон… В черной рубашке, расшитой серебряными узорами, в бархатной жилетке с королевскими вензелями и с цепью на шее. С его распущенными волосами, спускающимися мягким водопадом на широкие плечи, с его тонким горячим ароматом, от которого кружилась голова.
– Дрегойн… – тихо вымолвила я дрогнувшими губами, пытаясь разглядеть в его яростно пылающем лице ответ на свой вопрос.
А в следующий миг он вдруг склонился ко мне и поцеловал. Так жгуче-страстно и неистово-дико, что я тут же потерялась в грохоте собственного сердца.
Воздух вышибло из груди в ту же секунду, как его губы жадно накрыли мои, а руки обхватили, крепко прижимая к мужскому телу. Стон вырвался из сжатого спазмом горла. Стон одержимости и исступления, смешанный с пряным привкусом страха, сладким – восторга и с легкой горечью неверия.
– Дрейгон, – хрипло проговорила я снова, всхлипнув, погружая пальцы в его волосы, пока его губы терзали мои, пока его язык проникал в меня с собственнической силой, с настойчивостью завоевателя, который уже покорил свое королевство и теперь берет то, что принадлежит ему.
С властью, которая мне нравилась.
– Мартелла, – хрипло прошептал он, заставляя горячую спираль огня внутри меня скручиваться кольцами, натягиваться и пружинить, воспламеняя кровь, сводя с ума.
– Так ты не хочешь меня убить? – шепнула я, осторожно улыбнувшись, когда он обхватил мое лицо ладонями, вглядываясь в мои глаза все с тем же ожесточенным голодом, от которого по спине прокатывались колючие мурашки.
Колдун еле слышно усмехнулся.
– Наказать тебя не помешает, Мартелла Довилье, – ответил он, неторопливо, играючи прикусывая меня за нижнюю губу, заставляя сжиматься в груди от новой вспышки жажды. – Но для начала я всего лишь не допущу тебя до последнего этапа Отбора. Не такое уж страшное возмездие за твой длинный язычок и шаловливые ведьминские ручки, не так ли?
Я не смогла сдержать улыбку, все еще до конца не веря, что стою тут, в костюмерной комнате королевского дворца, и Дрейгон целует меня… сам. И не хочет отпускать…
Это было слишком похоже на какую-то нереальную колдовскую сказку. Или один из моих дурацких пылких снов, которые были слишком далеки от правды.
– Я могу стать женой дофина, – в этот момент хитро ответила я, бросив на Дрейгона чуть насмешливый взгляд.
Колдун прищурился, коснувшись моего подбородка и заставив меня запрокинуть голову, а затем едва ощутимо дотронулся поцелуем до уголка моих губ.
Я с трудом сдержала хриплый вздох.
Дрейгон сильнее вдавил меня в стену, протолкнув бедро между моих ног, а руки вдруг сжав и зафиксировав над головой.
Я почувствовала себя ужасно уязвимо целиком перед ним. Как на ладони: и моя торчащая вверх грудь, плотно обтянутая платьем из-за не самой удобной позы, и распахнутый разрез юбки, под которой оказалось бедро колдуна, бесстыдно касающееся моего нижнего белья.
К щекам прилила краска. Меня ощутимо бросило в жар.
– Нет, ты не можешь стать женой дофина, – неторопливо и с нажимом проговорил Дрейгон, и я не сумела сдержать довольную улыбку.
– Почему же? – приподняла я бровь, едва дыша, когда он опустил голову, зарывшись губами у меня в волосах, и вдруг коснулся горячим языком моей шеи.
Из груди сам собой вырвался тихий звук. А затем еще один, когда Дрейгон двинулся вниз, к основанию шеи и ключице, где становилось все острее и чувствительнее.
– Я могу стать женой Альфиана и королевой, – добавила я чуть весело, хотя смеяться хотелось все меньше.
