Он усмехнулся, и на лице черного колдуна снова появилось хищное и хитрое выражение превосходства, присущее Антрацитовому принцу. При этом в его токсичных зеленых глазах не светилось ни капли страха.
Несмотря на то, что напротив него стояло шесть сильнейших белых колдунов Вальтариума, Дрейгон не боялся.
Мартелла с трепещущим сердцем поняла: он был уверен в собственном превосходстве. Видела это и Иветта, испуганно поглядывая то на сестру, то на Антрацитового принца.
А вот Сафира не замечала ничего, чувствуя со всех сторон поддержку своих товарищей.
Бой был не за горами.
Ощущение смертельной опасности, преследовавшее Мартеллу весь сегодняшний день, достигло апогея.
Она кожей чувствовала, что сегодня кто-то умрет.
– Я, может быть, и одной ногой в могиле, зато ты уже двумя, – прорычал Джоксар в ответ на спокойную насмешку брата. – Не думай, что твоя молодость тебе понадобится в утробе дракона Рока. Из этой комнаты тебе не выйти.
В этот момент сразу несколько магов разом подняли выше свои сверкающие сферы, и воздух завибрировал от магии, которая вот-вот готова была взорваться чудовищной силой.
Вот тогда-то из-за плеча Антрацитового принца внезапно раздался громкий многозначительный кашель Мартеллы.
– Прошу прощения! – крикнула она довольно громко. – Вы же не собираетесь драться, верно?
Ее голос звучал ясно и звонко, хотя кому-то он мог бы показаться испуганно-писклявым. Но только не самой ведьме. Вот уж нет.
– Какая глупость – драться в таком прекрасном дворце, верно? Все ведь можно решить мирно? – с нервным смешком добавила девушка, пытаясь выбраться из-за спины Дрейгона.
Но тот внезапно протянул руку назад и не позволил ей этого сделать.
– Стой на месте, Мартелла, – низко и тихо проговорил он, не поворачивая к ней головы. Он смотрел только на короля, словно стоило ему отвернуться, как тот нанес бы смертоносный удар.
И, скорее всего, так оно и было.
Джоксар в ответ широко улыбнулся.
– Моя милая ронна Довилье, – почти промурлыкал он голосом сытого тигра. И его блестящие губы растянулись в улыбке. – Вы же помните, что нам с вами нечего делить, верно?
Его маленькие, заплывшие старческими складками глаза сверкнули из-под толстых век.
По спине молодой колдуньи прокатилась холодная волна ужаса.
Она слишком хорошо знала, что означал этот блеск. Что в случае необходимости она не сможет помочь Антрацитовому принцу. Согласно договору с его величеством королем Златодольного королевства, если она позволит себе напасть на него или его верных слуг, ее ждет мгновенная смерть.
И едва Мартелла позволила себе подумать о том, как применить хотя бы парочку простеньких выученных ею заклинаний против короля, как сердце будто сковало ледяными кольцами. В груди стало пусто и морозно. И глухо, словно ток крови замедлился.
– Конечно, ваше величество, – хрипло ответила она.
– Тогда будь добра, милая моя, отойди немного в сторону, чтобы мои дорогие девочки и мальчики тебя не задели.
Джоксар все еще улыбался, глядя на брата. А затем добавил:
– Отпусти ее, Дрейгон. Клянусь, я не причиню девочке зла. Уверен, она хорошо послужит мне после твоей смерти. Все же белые ведьмы такого потенциала, как наследница Ржавой вдовы, – большая редкость!
На его лице появилась злобная ухмылка.
Мартеллу перекосило от отвращения. И страха.
Дрейгон склонил голову набок, глядя на короля, а потом все же сказал:
– Хорошо, Мартелла, отойди вон за ту колонну, чтобы тебя не зацепило. Обещаю, это не продлится долго.
– Это уж точно, – позволила себе проговорить Сафира внезапно грудным рычащим голосом. – Дрейгон Ранвидаль, вы обвиняетесь в покушении на жизнь его величества короля и вашего венценосного брата, законного престолодержателя и повелителя Златодольного королевства. Ронна Довилье, – добавила она таким властным голосом, словно говорила не с собственной сестрой, а с какой-то незнакомой оборванкой. – Если вы не отойдете от государственного преступника в течение трех секунд, то будете убиты вместе с ним.
– Погоди, не торопись, Сафира, – положил ей руку на плечо Джоксар, продолжая улыбаться. – Дай девочке немного времени. Похоже, она питает к моему предателю-брату какие-то светлые чувства. Не так ли, Мартелла Довилье?
Горло девушки сдавило.
– Так не стоит, поверьте мне, ронна, – продолжал король ядовитым голосом, – он приведет вас к гибели так же, как привел к смерти мою жену Кларетту и по совместительству свою бывшую любовницу.
– А вот это неправда, отец, – вдруг раздался голос с другой стороны помещения, и сразу девять пар глаз повернулись туда, где, как оказалось, находился еще один вход в костюмерную комнату.
Там около небольшой, скрытой костюмами двери стоял золотоволосый принц.
Его лицо было бледно, но этот цвет выглядел привычно на наследнике престола. Слишком часто в Лебедином дворце он чувствовал себя не в безопасности. Слишком часто боялся, что будет убит за очередным поворотом коридора.
– Альфиан, сынок, – улыбаясь, проговорил Джоксар, но на его физиономии не отразилось ни капли тепла. Он словно говорил и не с сыном вовсе. – Это ты.
Мартелла с нарастающим ужасом поняла, что дофин был прав: отец и впрямь его ненавидел. Это была некая незримая правда, мысль, которую не пощупать и не доказать, но ее видно в глазах старого короля, в самом его сердце, источающем странную призрачную отраву.
А еще впервые в жизни Мартелле стал ясен смысл слов «черный колдун» и «белый». Прежде она могла лишь догадываться, что означает цвет магии волшебников. Почему кого-то зовут светлым, а кого-то темным. По каким именно неосязаемым признакам можно отнести мага к тому или иному лагерю?
Теперь же ответ на этот вопрос стал столь очевидным, что Мартелла чувствовала прежнюю себя слепой. Настолько же слепой, насколько были такими все неинициированные маги.
Сила Дрейгона, мощными всполохами клубящаяся возле его ладоней, имела яркие антрацитово-черные вкрапления. Языки пламени цвета угля смешивались с обычными – желтыми, а в навершии посоха багровый камень словно источал тьму.
Сила колдунов коалиции Вальтариума не имела подобных примесей. Цвета искрились разными оттенками, но черного в них не было ни капли. Даже магия Сафиры казалась светлой. Впрочем, если приглядеться, где-то у самой поверхности кожи ее словно окружала какая-то подозрительная пепельная пленка…
Впрочем, Мартелла не была уверена в том, что ей это не показалось.
– Ты знаешь сам, отец, что смерть Кларетты не имеет никакого отношения к Дрейгону, – продолжил Альфиан, и на этот раз перевел взгляд на Антрацитового принца. В его широко распахнутых глазах светилось нечто вроде неверия. Впрочем, он явно уже справился с первым шоком. – Дядя… я думал, ты мертв. Но теперь, признаться, все встает на свои места…
