Сердце стучало от выброса адреналина, а я лежала на полу балкона и улыбалась по все тридцать два. А потом и вовсе засмеялась в голос – черт возьми, похоже, я сошла с ума окончательно, раз провернула такое. Но собственное сумасшествие забавляло, даже радовало. Сердце колотится, руки дрожат, а значит, я все еще жива. Хотя не сказать, что я совершила что-то сверхъестественное, перелезть в соседний номер оказалось элементарной задачей, а ведь я даже не особо ловкая и спортивная. Безрассудство помогло не хуже. Почти любой бы справился, надо только решиться, сделать первый шаг и не упасть в обморок от страха высоты.
Вскочив на ноги, я отстегнула пояс и на всякий случай вновь выглянула на улицу. Все тихо, никто не тычет наверх и не кричит от ужаса.
Что ж, момент истины.
Не дыша, я подошла к двери балкона и потянула ее в сторону.
Дверь легко поддалась.
Я опять засмеялась и вошла внутрь. Номер и впрямь оказался зеркальной копией моего: гостиная, кабинет и спальня с примыкающей к ней ванной комнатой. Молодой человек по имени Адлер не обманул – в номере присутствовали следы ремонта. Конечно, руководство отеля поспешило обновить кабинет, в котором произошло не самое приятное для репутации событие.
Бегло осмотрев все помещения, я нашла кабинет и устроилась прямо на полу. Что бы ни случилось в ту ночь, это произошло здесь. И пусть меня сожгут на костре противники заговоров, если это было простое самоубийство. В номер слишком легко попасть, и из него легко убраться – это раз. Выстрел в голову – это два. Наличие у Марка по крайней мере двух двойников – это три. Никаких следов наркотиков в жертве самоубийства – это четыре. Кто-то шлет мне двусмысленные сообщения – это пять. Я сильно сомневалась, что в полиции как следует расследовали произошедшее – это шесть.
Марк мог убить себя, не вопрос. Несмотря на факты, совсем вычленить наркотики из уравнения не получится, ведь бросать невыносимо сложно. Абстинентный синдром, резкие перепады настроения, депрессия, желание навредить себе… все это могло повлиять на его решение уйти из жизни. Но почему в это упорно не верится? С каждым днем все больше и больше.
Вариантов развития событий много.
И какой устроит меня?
Меня устроит правда, без сомнений.
Глава 18. Only happy when it rains
В номер я все равно уже проникла, торопиться некуда. Еще раз прошлась по всем комнатам, заглянула в каждый угол. Проверила мусорные корзины – ну а вдруг мне бы повезло? В кино всегда так делают, и обязательно что-то находят. Но нет, судя по всему, номер давно и тщательно убран. Совсем скоро сюда начнут пускать постояльцев, и большинство из них даже не будет знать страшной истории, здесь произошедшей. Все забывается со временем.
Повторять трюк с балконами и улицей я сочла излишним, покинула номер по старинке – через дверь. Надеюсь, никому не придет в голову смотреть записи с камер, иначе у меня могут возникнуть проблемы. Я вернулась на балкон и забрала веревку – не стоит оставлять настолько очевидные следы.
Утром проснулась очень рано, до рейса оставалось еще несколько часов. Время я потратила на поиск информации о Саше Хромове и Никите Локтеве. И, если первый все так же упорно не давался в руки, следы второго обнаружить удалось. Все через те же татуировки я вышла сначала на мастера и его группу, по репостам нужной мне работы нашла страничку некоего Mr IDK, на его аватарке красовался рукав Марка Аверина, а рядом подпись, сообщающая, что парень не появлялся в сети уже два месяца.
В друзьях у Мистера Незнайки обнаружилась некая Светлана Андреевна Локтева, судя по указанному возрасту – мама этого самого мистера. Никиты Локтева – почти уверена, что это он. Номер телефона женщины так же нашелся в рекордные сроки, она работала в местной нотариальной конторе. Конечно, я бы предпочла брата или сестру, молодые люди менее подозрительны, особенно если написать им сообщение, а не названивать по рабочему номеру, но со старшим поколением все иначе. Светлана Андреевна могла послать меня по телефону, и уж точно не ответила бы на сомнительное сообщение.
Поэтому я набрала номер женщины.
– Добрый день, Светлана Андреевна. Я Алиса, бывшая одноклассница Никиты. Мне поручили организовать весь класс, сами знаете, зима уже скоро, а собираются все ужасно долго! – бодро защебетала я, когда женщина ответила и представилась. – Извините, что звоню вам, но Никита не выходит на связь, а мне так хотелось бы собрать всех! Кто знал, что даже после школы это будет так тяжело сделать, ничего с годами не меняется! – Я глупо хихикнула и наконец примолкла.
– Алиса? Это Алька Сергеева что ли?
Черт, Светлана Андреевна помнит всех одноклассниц сына?!
– Да, это я.
– И у тебя смелости хватает мне звонить?! – неожиданно взвилась женщина и зашипела в трубку: – Да такие как ты и довели Никитку до срыва, из-за подобных тебе злых людей он попал в больницу! Совести совсем уже нет… думаешь, он захочет тебя видеть? Тебя и друзей твоих?
– Так он… в порядке? – пискнула я.
– Будет в порядке. И не смей мне больше звонить! – Светлана Андреевна сбросила вызов.
Совесть у меня все-таки была, не стоило подставлять незнакомую мне Альку Сергееву. Но, похоже, девица там та еще, так что с совестью можно и договориться. Зато я узнала, что Никита Локтев жив. Не совсем здоров, но точно жив, и мать в курсе, где его искать. И у меня остался Хромов. И не хочу даже думать, что кроме парней с телешоу могли быть и другие, как мне их вычислить? Пока в подозреваемых Хромов, он общался с Марком и вообще тип подозрительный. Нигде его не найти, как будто испарился человек.
«Или лежит, закопанный под чужим именем» – явилась горькая мысль, но я отогнала ее прочь.
Обратный рейс вылетел без задержек, через час с небольшим я уже садилась в машину, оставленную в польском аэропорту, а еще через три въезжала на парковку отеля. Время, проведенное за рулем, пролетело незаметно, я развлекалась болтовней с Игорем – он позвонил сообщить, что меня разыскивала какая-то женщина. Как обычно, Рогозина в итоге занесло не туда и разговор растянулся на добрую половину пути. Пока он рассуждал о трудностях брака и необходимости прощения, я подыскивала кандидатуру звонившей, и пришла к выводу, что это Катрина. Продолжает разнюхивать. Но я сама виновата – стоило быть повежливее. Но теперь уже поздно об этом сожалеть.
Проигнорировав нужный мне этаж, я сразу поднялась к Роману. Конечно, он не обязан сидеть в номере и ждать меня, но попробовать же можно?
Калинин оказался на месте, открыл дверь в казенном халате и с мокрыми волосами.
– Почему ты живешь в отеле? – вместо приветствия задала я вопрос. Роман пропустил меня и закрыл дверь.
– Оставил квартиру Катрине после развода. Она ей больше нравилась, чем мне.
– Логично.
Мы прошли в номер – точную копию моего, но с мужскими вещами вокруг. Как человек творческий, Роман не слишком беспокоился о порядке. Мы прошли через гостиную в спальню и вышли на балкон – беру назад слова насчет копии, у меня балкона не водилось. По тлеющей в пепельнице сигарете я поняла, что здесь Калинин и коротал время. Ну а что? На город опускались сумерки, красивое время.
