Глава 50
Зараза! Кошатник он, видите ли. Нет, это, конечно, всё объясняет, ага. Дан в своем репертуаре. Надулась еще сильнее. Маг поглядывает на меня с усмешкой.
— Ну а насчет избыточного числа гостей — повысь еще цены. Ты ведь так уже делала. Путешественников станет меньше.
— Цены и так огромные. Мне совесть не позволяет.
— Уставай тогда и дальше. Только не жалуйся. И, я тебе скажу, как опытный путешественник. Не такие уж высокие цены. Есть и выше.
— Да, но там и порталы более развитые, и проходов в другие миры открыто больше.
— Заметь, это не частные порталы. Цены, может, будут и пониже, зато сколько документов и разрешений нужно подписать для перехода. У тебя еще и своя особенность — уши, я и гостиница. Считай, экзотика уже с порога. Так и быть, поем, пойду автографы раздавать и с гостями общаться.
Гр-р.
— Ладно. Повышу еще цены. На этот раз и за проход. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Ага. Слушай, а покажи-ка мне колечко, которое тебе Нерай, по твоим же словам, без всяких веских причин подарил. Проверю на наличие магических плетений.
— Сейчас.
Сбегала в кабинет и достала из сейфа колечко. Такие дорогие вещички лучше хранить в надежном месте.
— Так-так. — В одной руке держа жирную куриную ножку, а в другой кольцо, маг внимательно рассматривает изделие. Конечно, не забывая методично обгладывать куриную ножку. — Ну, что могу сказать. Если даже повелитель снэгов еще не знает о том, что ты его пара, то как минимум что-то чувствует или догадывается.
— Почему?
— В структуре кольца знаки дома Нерая. Это фамильное украшение. Еще есть характерные брачные символы. То есть кольцо используется для помолвок. Ну, про охранные и отслеживающие функции кольца я молчу — такую ценность просто так не потерять. Кольцо всегда можно найти при помощи призыва.
— То есть в кольце маячок? Мои передвижения можно отслеживать?
— Можно, но смысла в том нет. Ты всегда на территории портала. Во всяком случае, основное тело. Не потеряешься. А кошка и виверна кольцо носить не станут.
— Все, там больше ничего нет?
— А тебе мало? Повелитель снэгов подарил именно тебе помолвочное кольцо. Я бы на твоем месте как минимум задумался о его мотивах.
— Да это понятно, что все плохо. Просто вдруг еще там что-то.
— Защита от ядов еще. Кольцо старинное, в древности любили травить тех, кто у власти. Функция была нужной, сейчас яды уже не популярны, но и от обычного пищевого отравления тебя спасет, если будешь носить колечко.
Дан возвращает мне кольцо, я же прячу украшение в карман. Ничего, переживу и пищевое отравление, и обычное, не переживу — так уйду на перерождение, а вот колечко точно лучше не светить перед гостями.
— Так что там с ритуалом? Ты говоришь, нашел нужный артефакт?
— Да, нашел. Причем в весьма неожиданном для себя месте.
— Где?
— Для начала скажи. Тебе вообще знаком этот кинжал?
— В каком смысле знаком? Нет, конечно.
— А если подумать? Вспомнить?
Выжидающе смотрю на Дана. Что за бред? Какое знакомство с кинжалом вообще?
— Что, не хочешь подумать?
— Дан, говори уже!
Вместо ответа маг вытаскивает из-за пазухи свернутый в трубочку пожелтевший от времени холст и, отодвинув тарелки, разворачивает его на столе. Картина. Небольшая. При одном взгляде на изображение я обомлела, а потом и вовсе осела на стул. Поплохело. На картине изображена я. В так не любимом мной красном платье. Изображена в момент своей первой смерти в отлично знакомой мне портальной комнате. Я помню себя в этот момент хорошо, но тогда я выглядела менее романтично. На картине у меня большая грудь, тонкая талия, длиннющие ноги, одухотворенное лицо, а волосы лежат в красивом художественном беспорядке, поза тоже более изящная, но это все равно я. Из груди торчит кинжал. Действительно знакомый кинжал.
— Откуда у тебя это?
— Там, где я это взял, есть еще парочка твоих портретов, кстати, и даже фотографии. Фотографий много. Но фото и остальные картины еще прижизненные.
— Кто автор? — сумела выдавить я. — Он жив?
Хотя какой жив, столько лет…
— Ага, представляешь, жив, — Дан явно доволен собой и своей находкой и не торопится выдавать информацию, играя на моем терпении.
Пауза.
— Да-а-ан!
— В общем, лапа, ты умудрилась умереть от руки великого кровавого тирана древности, начавшего свой путь с простого, далеко не самого сильного мага, но сумевшего стать путем обмана, лжи, интриг и переворотов сначала правителем одного человеческого плохо развитого государства, затем всего того мира. На одном мире кровавый тиран Антонио Дельверро не остановился, именно он стал зачинщиком межмировых завоевательных войн, объединив для этой самой большой и масштабной за всю межмировую историю войны несколько рас. Снэги захотели перекроить и завоевать мир вместе с людьми, Антонио как раз стал представителем людей, а воинственные предки Нерая первыми поддержали его идею, затем в союз вошли эльфы, за ними вампиры, дварфы и, довольно формально, просто потому что выбора уже не было, гномы. Позднее в коалиции остались только люди, снэги и эльфы, остальных выдавили, чтобы не делиться влиянием и ресурсами. Киса, ты могла подумать, что выпустила в миры самого опасного, кровожадного, ненасытного в своем желании власти и силы, немного безумного, но гениального деспота и правителя?
Я сижу в полном шоке и прострации. Антон… Антонио, блин! Гад ползучий! Нет, конечно, я знала, что гад, но вот что прямо в таких масштабах, и подумать не могла. Пока отхожу от шока, Дан между делом отметил:
— Кстати, у дома, по идее, должен быть еще проход в мир, где начал свое восхождение Антонио. Надо проверить. Это же еще одно туристическое направление.
М-да, кто о чем.
— Ты говоришь, он жив? Я убью его, — с мрачной решимостью произношу я.
— Э-э, это будет довольно непросто, да и зачем? От былого тирана и завоевателя уже мало что осталось. Сейчас это дряхлый старик, едва душа в теле держится, того и гляди сам дух испустит. Только магия и поддерживает жизнь в слабом человеческом теле. Антонио иногда еще появляется в свете, но это жалкое зрелище — скелет на инвалидной коляске, руки и ноги не двигаются. Антонио уже не у официальной власти. Такого добить — сплошное милосердие.
Милосердие не милосердие, но я бы на всякий случай прибила. Внимательно рассматриваю картину.
— А художествами этими Антон, значит, на пенсии занялся?
— Антонио? Когда точно, мне неизвестно, но он вроде считается покровителем искусства, всячески его развивал во времена своего правления. При дворе человеческого государства есть галерея с его личными работами. Если тебе интересно, можешь поискать в сети даты его самых ранних работ. Между прочим, фотографирует и рисует он преимущественно девушек и женщин. Сейчас у меня появилась догадка, что рисовал и фотографировал он своих жертв. В архиве я нашел не только твой посмертный портрет, хотя ты и выделяешься. Картин с тобой больше всего, картины с остальными девушками все по разу, не повторяются.
