Да, наш ребёнок умер. Да, мы оба были виноваты, но я больше. Да, то, что произошло, покалечило наши души, но мы оба были живы все эти годы. Мы жили, а я даже не заметила, как. Шесть лет из отпущенного нам не такого и большого срока, растаяли в боли, рассыпались песком немого безразличия, безвозвратно канули в недрах моего коматоза.
- Он заслужил быть счастливым, поэтому я здесь, хотя мне и нелегко, - подытоживает Дженна сдавленным голосом. – Отпусти его. У нас всё только-только наладилось, но настолько всё хрупко… Я прошу тебя, не лезь, дай и ему возможность просто жить!
Я не могу говорить, а она уже не может остановиться:
- Восьмого сентября мы едем кататься на яхте. Думаю, он хочет сделать мне предложение... в мой День Рождения.
Мои руки зажимают глаза, но сил нет даже плакать. Я просто сижу, осознавая поражение – я словно сегодня только родилась, вылупилась на свет Божий и увидела, что он не сошёлся на мне клином, есть и другие люди.
Я не вижу, как уходит Дженна, в чувство меня приводит рука тормошащего за плечо официанта:
- Простите, вы в порядке?
В порядке ли я?
- Да. В полном.
Глава 42. Дружба
Адити даже не пытается отпираться:
- Кай спросил, замечала ли я когда-нибудь твой интерес к другим мужчинам.
- И? Ты замечала?
- Вспомнила о мальчишке, который поцеловал тебя на крыше института… на Хэллоуин, кажется?
Кажется.
Видит Бог, я была органична в своём одиночестве и нежелании делить мир внутренний с миром внешним. Но доверять оказалось так… приятно и… ценно? Возможность делиться своими заботами, радостями, восторгами будто расправляла лёгкие, позволяла совершать более глубокие и более насыщенные кислородом вдохи. Я дышала любимым - Каем, и я дышала другом - Адити.
Что стало со мной теперь?
- У тебя замечательная память, - хвалю, наблюдая за биением пульса в собственных висках. - И что дальше?
- Далее ему пришла эта идея. Дикая, честное слово. Мы с Дженной пытались его вразумить, но он раздавил нас доводами.
- Мы с Дженной?
- Это был вынужденный альянс, и она, ты меня прости, нормальная оказалась. В какой-то момент мне даже стало стыдно, что мы с тобой так, не выбирая слов, годами мыли ей кости.
- Нормальная оказалась… - машинально повторяю.
- Да, совершенно нормальная. Добрая она и …
- И?
- И она очень переживает о Кае и делает не всё, что он скажет, а только то, что считает для него лучшим.
Похоже, все вокруг друг о друге заботятся, и только я одна погрязла в эгоизме, заблуждениях, зациклилась на себе.
- Я знаю о том, что ты подкатывала к Каю, - вспоминаю, что мир не так и безупречен.
- Откуда?
- Случайно мимо проходила, услышала. Представляешь, - усмехаюсь, но смешок выходит каким-то нервным, - надо же было мне в такой ответственный момент впервые за вечер захотеть в туалет !
Лицо лучшей за всю жизнь подруги не белеет, не синеет и даже не зеленеет. Она только спрашивает:
- Почему не сказала?
- А зачем? Он ведь тебя отшил , так что, какие проблемы? Помнишь, кстати, что он сказал?
- Напомни.
- Что ты красивая девочка, но не в его вкусе.
- Хорошая у тебя память, Вик, но не отличная. Он сказал: ты красивая девушка, Адити, но Викки идеальная. И добавил: «для меня». А потом ещё спросил, случалось ли мне по-настоящему влюбляться, и заявил, что это «окрыляет».
- Однажды… так давно, что теперь и не верится, молодой парень по имени Кай уверял всех вокруг, что предательство прощать нельзя. Невероятно…
Я смотрю на мокрое стекло кафе, отражение городских огней в каплях и вижу… ничего не вижу, кроме боли и безнадёжности.
- Он был прав, - заключаю, старясь не раздражаться тем, как методично Адити щёлкает зажигалкой. - Наивно было надеяться, что однажды предавшая подруга не предаст повторно. А теперь всё это не важно.
- Важно, и ещё как важно, потому что никто тебя не предавал. Особенно, подчёркиваю, это касается твоего мужа.
- Он сказал, что это я должна была смотреть за ней! - взрываюсь, чувствуя, что в глазах жжёт.
- А что он должен был сказать?! – восклицает Адити. - «Да, Викки, это моя вина, что ты оставила дочь без присмотра»? Он же тоже просто человек, Вик! И он так же, как и ты, потерял ребёнка, так же, как и ты прошёл все стадии принятия. Прошёл, живёт дальше и тебя держит, только ты у нас намертво застряла где-то в жалости к самой себе!
Правда хлещет, обжигает, но я молчу и принимаю.
- Господи, Вик! Да когда же до тебя дойдёт, что мир вовсе не обязан вращаться вокруг тебя? И, тем не менее, Кай все последние годы делал именно это - крутил его вокруг оси своей несравненной Викки!
Наконец, она закуривает – даже мне становится легче, и я запахиваю ветровку плотнее – сегодня на террасе слишком холодно. Затянувшись сигаретой, единственная за всю мою жизнь подруга, продолжает свою беспрецедентно откровенную тираду:
- Обычно сильные люди находят сильных, слабые паруются со слабыми. Вы с Каем как лебедь и бенгальский тигр - несовпадение, понимаешь?
- В природе случаются исключения.
- Только не такие. Чем занимается твой муж?
- Разрабатывает компьютерные игры.
- Давно уже нет. Все последние годы он занят развитием и исследованием искусственного интеллекта. Именно твой муж, а не кто-то другой, достиг в этой отрасли наибольших достижений. Результаты его работы обсуждаются на конференциях и в научных журналах. Он давным-давно уже не просто бизнесмен, а одержимый идеей учёный, уважаемый и ценимый другими. А теперь скажи мне, как давно ты интересовалась смыслом и образом жизни мужчины, столько лет делящего с тобой кров и постель? Когда в последний раз спросила его, чем он увлечён? Над чем работает? Чем живёт?
Её пальцы нервно стряхивают пепел прямо на пол:
