— Вы на мамку мою похожи, — в проем влезла пережженная каштановая голова.
Рита, которая уже успела снова отвлечься на отчет, чуть не подпрыгнула на месте. Боже.
— Спасибо, — сухо выронила она.
— Она тоже вечно сначала под зад даст, а потом всё-таки разжует, что к чему.
И он ушел окончательно. Приблизился к столу Санни, рухнул на стул для посетителей, забросил ногу на ногу. О чём-то заговорил… Рита перестала ошарашенно пялиться за стекло. Губы непроизвольно дрогнули. Ей только что почти признались в любви, надо же. Хотя сравнение с матерью вообще-то мало похоже на такое признание, и тем не менее ощущение почти то же самое. Наверное. Если бы еще Рита знала, каково это, когда на самом деле признаются в любви.
А еще впервые за столько лет в тылу врага появился свой человек. Несмотря на то, что его заставили убрать из волос зелень и почистить обувь, Сэм не обиделся, а проникся симпатией. Удивительно. Главное, чтобы не влюбился. Что делать с влюблённым девятнадцатилетним ребенком, Рита не представляла.
Телефон на столе зажужжал вибрацией, трель онлайн-звонка разлетелась и ударилась о стеклянные стенки. Рита вздрогнула снова. Бросила взгляд на смартфон.
Мама.
Мама?
Брови нахмурились, взгляд застыл. Она никогда не звонит так рано. Рита сама может иногда позвонить во время перерыва, но мама всегда дожидается хотя бы пяти вечера по Лондону. Это странно. Экран ноутбука померк за ненадобностью, телефон продолжил звонить, распуская по экрану круги от фотографии улыбающейся Дивьи Шетти.
Звонит настойчиво, значит это не банальный промах мимо кнопки. Рита взялась за мобильник, нажала на ответ, поднесла к уху.
— Мам?
Эхо собственного голоса отбилось в динамике. Как всегда при звонке через интернет, а не через мобильного оператора. Голос полетел прямо в Индию, добрался с задержкой в секунду.
— Привет, милая. Как ты? — прилетел ответ.
Очень-очень странный ответ.
— Нормально, — мимо за стеклом проплыла Камилла, Рита бездумно проследила за её передвижением.
— Нам нужно срочно поговорить. Можешь? — проговорила мама.
Какого…?
В желудок упал камень. Оцарапал острыми краями. Рита отъехала на стуле и крутанулась на сиденье спиной к стеклу. Взгляд уперся в серую стену.
— Что случилось?
И снова эта короткая пауза, равная притормаживанию офисного вай-фая.
— Мы не хотели говорить заранее, всё вышло так внезапно… — затараторила мама, и тут же запнулась. — …Я говорю с Амритой, сейчас подойду! — прозвучало куда-то в сторону. — …Ну так вот, — и она снова вернулась к трубке. — Мы собираем чемоданы. Прилетим послезавтра.
Нет, наверное, она всё-таки ошиблась, и не просто кнопкой, а контактом в целом.
— Куда? — выронила Рита. — Кто?
Неясно, зачем. Этот разговор явно должен состояться с какой-нибудь из тётушек в Мумбаи…
— К тебе! — выпалила мама.
Что?
— Раз ты не можешь прилететь домой, то мы сами прилетим к тебе, — продолжила она. — Ты же так долго нас звала, правда? Я уговорила твоего отца. Завтра вечером вылетаем, но пока доберемся, уже настанет послезавтра…
Это бред. Бред же?
— Мама… — Рита зажмурилась, потёрла ладонью ключицы. — Мама, подожди… Ты ничего не путаешь?
— Определенно нет.
— Ты и папа летите сюда? В Лондон? Который в Англии?
— Я же только что сказала, — нервно цокнула она.
— Ты меня разыгрываешь.
— Конечно нет! О таком не шутят! — кажется, она всплеснула руками. — Мы прилетим на семь дней. На следующей неделе Дивали, и ты опять осталась бы одна в праздник. Так нельзя!
Слова влетели в одно ухо и вылетели из другого. Дивали, следующая неделя, семь дней… О чём она вообще? Рита ошарашенно упала на спинку кресла.
— В Лондоне тоже празднуют Дивали… — потерянно выронила она. Это первое, за что ухватился мозг, чтобы начать выгребать.
— Прекрасно! — воскликнула мама. — Значит нам всем будет куда сходить, правда?
Нет, очевидно, это не шутка. Раз она продолжает говорить и не сдается, значит, всё серьезно. По спине побежал озноб.
— Мама, такие вещи не решаются за пять минут! — голос сделался каким-то чужим. — Почему ты не сказала заранее?
— Твой отец сопротивлялся, ты же знаешь. Рассказывать было не о чем. А недавно мы смотрели телевизор, и я говорю: «Бедная наша девочка, останется одна в праздники». А он конечно же ответил: «Сама виновата, это ее выбор»…
Рита закатила глаза. Можно спорить на деньги, но именно так он и сказал.
— …А потом слово за слово, и не знаю, как так вышло, — продолжила мама. — Но вот я уже сижу и ищу вылеты в Лондон! Сюрприз! Ты не рада?
Сюрприз? Это называется «сюрприз»?
— Я… не знаю…
Она не успела сообразить, что говорит. В телефоне стало тихо. Эхо отбилось в динамике и замолчало, а ответ на него не пошел с привычным притормаживанием. Рита наступила на мину. Как же сложно с ними общаться, как же сложно… Казалось бы после всех дрязг уже должен наступить мир, но он настолько шаткий, что по-прежнему нужно внимательно выбирать слова.
Рита глубоко вдохнула и тихо выдохнула.
— Я рада, мама. Просто это так… — она запнулась. Обвела взглядом серую стену. — Что вы будете делать, пока я на работе, а это весь день? Я ухожу из дома в половине восьмого и прихожу в семь вечера.
Снова эхо. Снова пауза. Но на этот раз на том конце связи раздался вздох. Она тоже переставала дышать?
— Попроси отпуск, ты же собиралась, — деловито заговорила мама. — Это не целый месяц, на неделю тебя должны отпустить.
Наивная наивность. Она слышала о Майроне только хорошее. Даже говорила с ним несколько раз, поздравляла с днём рождения и черт знает с чем еще… Рита устало потерла лоб.
— Я не могу сейчас просить отпуск.
— То есть нам вернуть билеты?
Если еще раз наступить на мину, это будет конец. Что ей ответить? Есть только один вариант, который не убьет их отношения навсегда.
— Нет, — и этот ответ прозвучал приговором. — Не нужно. Конечно, вы можете прилететь. К тому же Дивали…
— Я знала, что ты обрадуешься! — пропела мать. — Всё, твой отец заждался, пойду проверю, что он хотел.
И вызов оборвался тремя короткими «пи-пи-пи».
Рука с телефоном безвольно упала на колено, взгляд нашел маленькую царапину на стене и вцепился в неё, как в якорь. Сердце забилось в странном неровном ритме, дыхание стало поверхностным. Нужно успокоиться. Просто успокоиться, принять ситуацию и сориентироваться. Всего лишь. Никаких сложностей.
