И еще. Как сильно нужно было пнуть юную девчонку иммигрантку с амбициями, чтобы все последующие годы она считала себя никому ненужным тираном? А какие сопляки попадались ей потом?
— А-а… — выронил Мэтт, прежде чем успел подумать.
Красивый профиль повернулся. Карие глаза заглянули в голубые. Ладно. Раз начал, нужно продолжать.
— Тот первый английский бойфренд, — Мэтт забросил руку за голову и размял шею. — Он вовремя опомнился? Всё не зашло слишком далеко?
Рита непонимающе нахмурилась. Но только на мгновение.
— А-а, ты об этом, — она снова отвернулась к экрану. — Мне было двадцать. Я влюбилась по уши еще до того, как нас официально познакомили. Но он был абсолютно прав, мы как разнополые близнецы в плане характеров, и не продержались бы долго вместе. Кто-то кого-то обязательно раздавил бы.
Да он и так её раздавил.
Со стороны входной двери раздался щелчок. Затем несильный грохот перекатывающихся через порог колес, и в пустое пространство ворвалась жизнь.
— Не знаю, какой парк ты имела в виду, но мы ничего не нашли! — пронёсся по квартире яркий хинглиш. — Зато погуляли! Правда, Виджу?
Разговор мгновенно был забыт. Рита вскочила с дивана, одним глотком допила чай и бросилась вон из гостиной.
— Не нужно было мёрзнуть, тем более ты не переоделась в новое пальто, — негромко попеняла она матери.
— Мы совсем не замёрзли, перестань!
Мэтт тоже приложился к чашке, прикончил остатки чая и поднялся. Что ж. На сегодня их время вышло. Спасибо деятельной миссис, что оно вообще было, но сейчас нужно возвращаться к своим обязанностям и перестать лезть в душу к хозяйской дочери. Там и без него так натоптали грязной обувью, что еще долго придется наводить порядок и мыть полы.
Будет сложно. Но Мэтту никогда не было слишком легко, так что привыкать не придётся.
ГЛАВА 25
Пора начинать жить.
Мэтт всмотрелся в своё отражение в зеркале. По лицу стекали ручейки воды, срывались с подбородка и падали в раковину, разбиваясь о фаянс. Под глазами появились тёмные мешки, отчего сами глаза на их фоне стали будто светлее. Как фары. Ночь выдалась бессонной. В двадцать такие ночи проходят незаметно для организма, но в тридцать три в глазах хрустит битое стекло. И ведь не случилось ничего экстраординарного. Вчерашний день закончился обычно, и Мэтт вернулся домой, но после разговора на диване мысли в голове роились как в осином гнезде.
Он думал о сказанном. Думал, когда миссис Шетти кормила его каким-то острым рисом. Думал, когда укладывал мистера Шетти спать. Когда шёл домой по устеленному вечерним туманом Уайтчепелу… Рита макнула его головой в этот рой, а достать забыла. То есть попыталась своим «забудь, что я здесь несла», но не сработало. Голова застряла. Невозможно не думать о личной жизни, если о ней говорит девушка, с которой эту личную жизнь хочется делить.
А до встречи с ней он почти не замечал, как сильно увяз в своих размеренности и спокойствии.
Пока он работал на «скорой», вокруг кипела жизнь. Сам Мэтт был таким же флегматиком, как и всегда, но ему нравилось движение вокруг. Нравились трудности, суета и даже усталость. Бывали и плохие дни. Много плохих дней. Но даже они были чем-то наполнены. А потом жизнь замерла. Стала вытекать по капле монотонными массажами, гимнастиками, гигиеническими процедурами, и часто в полном молчании. Но казалось, что так надо.
Мэтт приблизился к зеркалу, почти столкнулся носом со своим отражением. Поднял руки и прощупал голову над линией роста волос. Подушечки пальцев поймали чуть выпуклый рубец, удачно прячущийся в волосах. Будь он чуть ниже, и уже выступал бы на лоб. Именно туда прилетел кусок лобового стекла и рассёк голову. Именно оттуда хлестала кровь, затапливая глаза, но Мэтт смахивал её рукавом зеленой форменной куртки, пробираясь к искорёженной маленькой машинке и пытаясь выдрать двери.
Потом приехали еще «скорые», спасатели, полиция. Потом двое сильных парней под руки оттаскивали его в сторону, а он бешено рвался назад. А потом его вырвало на тротуар. Примерно в тот момент в затуманенном мозгу мелькнула первая мысль, что этот вызов стал для него последним. Позже эта мысль оформилась и обросла аргументами. Но впервые она забилась пульсом в висках, когда Мэтта рвало на серый бетон на пересечении Клекренуэлл-роад и Гросуэлл-роад.
Мэтт уронил руку и отстранился от зеркала. Сорвал с крючка полотенце, отёр лицо и шею и швырнул ткань прямо на край раковины. Он чётко придерживался своего решения. Все эти годы, закрывая глаза, видел разбитые машины, голову парня, прихлопнутую подушкой безопасности. Слышал вой сирен. И понимал, что не сможет вернуться. Или он просто застыл в моменте, забыв, что жизнь не закончилась? По сути, он ничем не лучше Риты: такая же замершая под стеклом бабочка, закованная и оцепеневшая. Как бы старательно при этом он ни убеждал себя, что у него-то всё нормально.
Нормально. Но не хорошо.
Пора начинать жить.
Мэтт толкнул дверь и широким шагом вышел из ванной. В квартире еще стояли потёмки и тишина. Рабочий график Иэна плавает так, как захочет сам Иэн, и только что-то серьезное может выдернуть брата из-под одеяла в восемь утра. Мэтт прошёл в свою спальню, тяжело сел на кровать и открыл ноутбук.
Закладка «Бартc Хэлз» на месте. Так никуда и не слетела за всё это время.
Сколько уже раз он гипнотизировал взглядом этот сайт? Точнее, сколько часов в совокупности? Потому что успели набежать именно часы, а не минуты. Это будто чёрная дыра, в которую проваливаешься и не замечаешь, как летит время. Кандалы, прикованные к ногам, держат прочно и не дают двинуться вперед, поэтому остается только смотреть.
Оставалось.
Мобильник в джинсах издал вибрацию. Мэтт приподнялся, вытянул его из кармана и разблокировал экран.
07.59 Амрита: «Мы сегодня идём на празднование Дивали (не спрашивай). Возьми какую-нибудь футболку, если не хочешь идти в рабочей»
Он снова хлопнулся на одеяло. Уголки губ приподнялись в ухмылке. Отвечать не стал.
Во всём виновата она. Рития Шетти. Которая лёгким движением руки впрыснула в спокойные воды Мэтта бензин и уронила спичку, и речь даже не о том единственном вечере, а обо всех их отношениях в целом. Она с самого начала проверяла его границы на прочность, раскачивала забор и смотрела, сломается ли. А потом, когда должна была, как все люди до неё, пустить слезу и отказать Мэтту в нормальной работе, отнеслась к нему, как к профессионалу, и доверила вообще всё.
Мэтт отложил телефон на одеяло, снова посмотрел на страницу с вакансиями Бартса. Решительно стукнул по тачпаду на кнопку связи. Страница перешла в форму для отправки резюме. Когда-то они обещали, что примут его назад, если он захочет. Пришло время проверить, помнят ли там о своих словах.
Дверь соседней комнаты негромко скрипнула и по полу прошаркали ноги. Мэтт оторвал взгляд от монитора. Посмотрел поверх его края. Иэн, одетый в бессменные штаны и халат, прошлёпал мимо открытой двери спальни, но тут же затормозил. Развернулся. Заспанное лицо влезло в проём.
