– Нет.
– Тогда подходите, пожалуйста. В чем дело?
– Ну, я… э-э-э… вы понимаете, я… – Как же, черт побери, объяснишь симпатичной девушке, притом совершенно обнаженной, что не можешь подойти к ней, потому что ты тоже без одежды? Особенно учитывая, что она, похоже, не знает, что такое благопристойность.
Она склонилась над ним с заметным беспокойством. Да ну и черт с ним, сказал себе Перри и стал выбираться из постели. Он слегка пошатывался.
– Могу я предложить свою помощь?
– Благодарю, я в полном порядке.
Они уселись по разные стороны стола-полки. Девушка прикоснулась к кнопке, и крупный фрагмент стены рядом с ними отъехал вверх, открывая окно и за ним великолепный вид. По изрезанному горному склону, через каньон, маршировали высокие сосны. Вверху по каньону, правее ярдах в восьмистах, водопад вывешивал дымку, трепещущую на легком ветру. Затем Перри взглянул вниз – под окном ничего не было. Головокружение вцепилось в него, и он будто снова завис на ограждении, глядя на пляж поверх капота своего автомобиля. Он снова услышал собственный крик. Ее руки уже обвивали его, успокаивая. Он собрался с духом.
– Все в порядке, – пробормотал он, – но прошу, закройте ставни.
Она не стала спорить и ничего не ответила, но сразу закрыла ставни.
– Теперь можете поесть?
– Да, думаю, что могу.
– Тогда ешьте, а потом поговорим.
Они ели молча. Перри с интересом изучал свою пищу. Прозрачный суп, какое-то желе с мясным ароматом, стакан молока, легкие булочки с несоленым маслом, несколько видов фруктов – сладкие апельсины размером с грейпфрут и с кожурой, как у мандарина, какие-то незнакомые ему желтые фрукты и бананы в черных веснушках. Посуда – легкая, словно бумага, – была покрыта твердой блестящей глазурью. Вилки и ложки из того же материала. Наконец он одолел последний фрукт и собрал крошки последней булочки. Девушка закончила есть раньше и наблюдала за ним, опершись на локти.
– Вам получше?
– На порядок.
Она переставила посуду на поднос, подошла к камину, сбросила все в огонь, после чего вернула поднос в стойку среди блестящих приборов (Деметра послушно скользнула в сторону, открывая их).
Возвратившись, девушка задвинула полку-стол и протянула Перри тонкую белую трубочку:
– Курите?
– Спасибо.
Сигарета длиной дюйма в четыре походила на какое-то русское варварство. Ароматизированная, решил Перри. Он затянулся сначала осторожно, затем глубоко, заполняя легкие дымом. Настоящий виргинский табак. Единственное в этом доме, что казалось абсолютно домашним и нормальным. Она тоже глубоко затянулась и затем заговорила:
– Что ж, кто вы такой и как попали на этот склон? А прежде всего, как вас зовут?
– Перри. А вас?
– Перри? Красивое имя. Я Диана.
– Диана? Можно было догадаться. Идеально подходит.
– Для Дианы я немного округлая, – она похлопала себя по бедру, – но рада, что оно вам нравится. Так как же вы заблудились во вчерашней метели без подходящей случаю одежды и без еды?
– Я не знаю.
– Вы не знаете?
– Нет. Понимаете, как получилось: я ехал по серпантину и встречная машина попыталась обогнать грузовик на подъеме. Я отрулил в сторону, чтобы не столкнуться с ней, и мое правое переднее колесо запрыгнуло на отбойник, так что мы с машиной его перелетели, и последнее, что я помню, – как, падая, смотрел на пляж. И затем проснулся уже в метели.
– Это все, что вы помните?
– Да, ну и как вы мне помогли потом, разумеется. Только я думал, что вы – та самая девушка в зеленом купальнике.
– Девушка в чем?
– В зеленом купальном костюме.
– О. – Она на секунду задумалась. – Как вы сказали, почему так вышло, что вы перелетели через отбойник?
– Думаю, что случился прокол при ударе об ограждение.
– Что такое прокол?
Он посмотрел на нее:
– Я имею в виду, лопнула шина при ударе об ограждение.
– Но почему она лопнула?
– Слушайте, вы, вообще-то, водите машину?
– Ну нет.
– Что ж, если наполненная воздухом резиновая покрышка соприкасается с острым предметом на достаточно высокой скорости, она с большой вероятностью лопнет – из-за прокола. В этом случае может произойти все, что угодно. В моем случае – перелет через ограждение.
Девушка выглядела напуганной, ее глаза расширились. Перри добавил:
– Не переживайте так сильно. Я не пострадал.
– Перри, когда это произошло?
– Произошло? Ну как же, вчера… Нет, возможно…
– Нет, Перри, дату, назовите дату!
– Двенадцатое июля. И кстати, в связи с этим у меня вопрос, тут часто идет снег в июле?
– Какого года, Перри?
– Какого года? Этого, разумеется!
– Какого года, Перри, назовите число.
– А вы разве не знаете? Одна тысяча девятьсот тридцать девятый.
– Одна тысяча девятьсот тридцать девятый, – медленно повторила Диана.
– Тысяча девятьсот тридцать девятый. Какого черта? Что не так?
Она вскочила и стала нервно ходить взад и вперед по комнате, затем остановилась и посмотрела на него:
– Перри, приготовьтесь к потрясению.
– Хорошо, говорите.
– Перри, вы сказали, что вчера было двенадцатое июля тысяча девятьсот тридцать девятого года.
– Да.
– Что ж, сегодня седьмое января две тысячи восемьдесят шестого.
Глава вторая
Какое-то время Перри сидел не шевелясь.
– Повторите-ка.
– Сегодня седьмое января две тысячи восемьдесят шестого.
– Январь, седьмое, две тысячи восемьдесят шестого. Невозможно, я сплю и очень скоро проснусь. – Он поднял взгляд на девушку. – Значит, вы все-таки не настоящая. Просто сон. Просто сон. – Перри обхватил голову руками и уставился в пол.
Его вернуло к действительности прикосновение к руке.
– Посмотрите на меня, Перри. Возьмите меня за руку. – Она взяла его за руку и сжала ее. – Вот. Я настоящая? Перри, вы должны смириться с этим. Не знаю, кто вы и что за странная вещь с вами произошла, но вы здесь, в моем доме, в январе две тысячи восемьдесят шестого года. И все будет хорошо. – Диана взяла его рукой за подбородок и повернула его лицо к себе. – Все будет хорошо, обещаю.
Он смотрел на нее испуганным взглядом человека, который боится, что сходит с ума.
– А теперь успокойтесь и расскажите, почему вы думаете, что вчера были в тысяча девятьсот тридцать девятом году?
