– Вероятно, завтра. Она только что совершила посадку в Чикаго, там какой-то особый эфир.
– Хорошо. Завтра состоится весьма интересная операция, которую ей было бы интересно увидеть. Мать Дианы прибудет сюда и проведет удаление правого полушария мозга. Вы тоже можете заглянуть, если вас интересуют подобные вещи. Авария. Очень печальная. Юный пилот ракетного корабля.
– Благодарю, сэр. Думаю, что так и поступлю, если Диана вернется.
Гедрик поднялся и выбил трубку.
– Одну минуту, сэр. Неужели никто больше не сохраняет моногамные отношения на протяжении всей жизни?
Гедрик перестал щекотать живот Капитана Кидда и обдумал вопрос.
– Очень может быть, что такие отношения существуют. Сто девяносто миллионов человек – масса возможностей. Хотя это кажется маловероятным. Вы можете ради собственного развлечения попробовать составить уравнение для вычисления вероятности этого. Полагаю, сведений в архивах для этого вполне достаточно. Итак, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сэр.
Глава девятая
– Посетил бы вас раньше, но вопрос содержал необычные аспекты, и они потребовали дополнительного изучения, – сказал сутулый человечек с выпуклой лысиной на голове. Он смотрел на Перри поверх стаканчика с хересом. – Когда магистр Гедрик сообщил мне, что нужно объяснить существующую экономическую систему в теории и на практике человеку с представлениями тысяча девятьсот тридцать девятого года, я подумал, что ему самому требуется лечение. Когда он разъяснил мне ситуацию, я осознал, что передо мной самая потрясающая задача по педагогике, за какую я когда-либо брался. Я не смог приступить к ней без подготовки. Пришлось изыскать и прочесть множество книг вашего периода, а затем несколько дней провести в медитации, чтобы прочувствовать это время, разобраться со взглядами, оценками и заблуждениями, присущими ему.
Перри смущенно заерзал в кресле:
– Я не хотел доставлять вам такие неудобства, магистр Дэвис.
– Какие неудобства? Вы оказали мне услугу. Ведь это самый удивительный подход к моему основному предмету. Готовясь объяснять его вам, я и сам начинаю понимать его лучше. Прежде всего расскажите мне, что вы знаете о существующей системе.
– Что ж, во-первых, она сохранила частное предпринимательство в производстве. Так что я считаю ее разновидностью капитализма.
Дэвис кивнул:
– Неподходящее слово, но пока оставим его.
– Однако, – продолжил Перри, – хотя производство и все прочее являются частными предприятиями, каждый гражданин получает от правительства денежный чек, или, что то же самое, кредит на свой счет – каждый месяц, причем просто так. Этих денег достаточно, чтобы обеспечить все необходимое для жизни взрослого человека или же все необходимое для развития ребенка. Все получают такие чеки – мужчины, женщины, дети. При этом практически все люди более-менее регулярно работают, и доходы большинства из них составляют от трех-четырех до двенадцати и более номиналов по сравнению с тем, что выплачивает ежемесячно правительство. Безработицы не существует, потому что всегда есть спрос на дополнительное производство. Отсюда высокие зарплаты. Но цены низкие, и, что запутывает дело еще больше, продавцы регулярно сбывают товар ниже его себестоимости, а правительство возмещает им разницу. Таково общее положение, если я правильно понял то, что мне объясняли. Все это выглядит совершенно нереально, словно у Алисы в Стране чудес, где сплошные противоречия, несовместимые со здравым смыслом. Меня это беспокоит. Мой рассудок этому противится. Меня меньше обеспокоил бы перпетуум-мобиле.
– Понимаю ваше затруднение, – улыбнулся Дэвис. – Прежде всего необходимо избавить ваш разум от некоторых ошибок, предрассудков и полуправд, которые в ваши дни назывались «экономикой». На минутку взгляните на материальные факты ситуации, в которой оказались. Пока не обращайте внимания на вопросы денежные – размышляйте о товарах, людях, производстве и потреблении. Какова эта ситуация?
– Что ж, как я вижу, у всех достаточно высокий уровень жизни, все живут в хороших домах, едят много качественной пищи, и у каждого есть многочисленные удобства. Это что касается потребления. Что касается производства – множество заводов и ферм и тому подобного, где производятся большие объемы продукции посредством машин, экономящих труд человека. Работать тяжело приходится только тем, кто этого действительно желает. И каждый, кто так работает, получает серьезное вознаграждение – с точки зрения товаров и услуг.
– Опять же, если не говорить о деньгах, вас в этой картине что-нибудь смущает?
– Ну нет. Материальное богатство налицо, и проделывается достаточная работа, чтобы оно превращалось в высокий уровень жизни.
– Опишите теперь тысяча девятьсот тридцать девятый год с точки зрения материальной экономики – и опять же не касаясь денег. Постарайтесь не применять слова, подразумевающие деньги, – такие как «зарплата», «долг», «цена» и им подобные.
Перри широко улыбнулся:
– Вы готовите мне ловушку, я уже понял.
Дэвис, однако, не улыбался.
– Это не ловушка, а необходимый прием, чтобы позволить вашему разуму избавиться от укоренившихся экономических заблуждений и начать работать в верном направлении. Опишите ситуацию.
– Хорошо. Наша страна была точно так же богата природными ресурсами – даже более богата. У нас было множество заводов, производивших сырье, но многие из них закрылись. Наши фермы щедро производили много качественной еды, которой было достаточно, чтобы всех накормить. Мы обладали техническими знаниями, инструментами и материалами, чтобы в избытке производить предметы роскоши и комфорта, что, собственно, мы и делали, – наши розничные магазины были до потолка завалены товарами на любой вкус. Это что касается производства. Что касается потребления, примерно половина населения недоедала, причем питались эти люди низкокачественной и не слишком разнообразной пищей. В других отношениях им жилось еще хуже – они существовали в антисанитарных условиях, в домах, превращавшихся в случае пожаров в западни, зачастую без водопровода и с примитивными системами обогрева. У большинства не было медицинского и стоматологического обслуживания, так что эти люди сгнивали заживо. Мой стоматолог сказал мне как-то, что четыре пятых населения никогда в жизни не посещали зубного врача. Еще треть населения, или около того, жила в пограничных условиях – в относительном комфорте, но в постоянном страхе нищеты. А у небольшой группы наверху всего было больше, чем требовалось. И раз я говорю о потреблении, полагаю, следует упомянуть, что существовала практика ежегодного уничтожения значительной части того, что было произведено, в особенности продуктов питания. Некоторые считали это расточительством, и в результате мы придумывали способы производить меньше, чтобы не уничтожать то, что произведено. Но кончилось все тем же самым.
– Вы говорите, что у небольшой группы было слишком много всего. Знаете ли вы, что случилось бы, получай все поровну?
