Чарли медленно поплелся домой. Он ничего не стал обсуждать с родителями. Вместо этого он вернулся в школу и продолжил учиться. Через несколько недель он обнаружил, что даже алгебра может быть занимательной… и что старина Каменное Лицо может быть интересным преподавателем, если учиться достаточно прилежно, чтобы понимать, о чем он рассказывает.
Мистер де Сото больше никогда не возвращался к этому вопросу.
Куда веселее прошло возвращение в бойскауты, но даже оно принесло свои неожиданности. Мистер Ку'ан, скаут-мастер четвертого отряда, сердечно приветствовал его:
– Буду рад принять тебя в отряд, Чак. Меня всегда радует, когда среди поселенцев оказывается скаут, который приходит и говорит, что снова хочет встать на тропу разведчика.
Он просмотрел письмо, которое принес Чарли:
– У тебя хорошая характеристика – звездный скаут в твоем возрасте. Продолжай, и станешь «двойной звездой»… по земным и по нашим меркам.
– Вы хотите сказать, – медленно проговорил Чарли, – что здесь я не звездный скаут?
– Что? Вовсе нет. – Мистер Ку'ан коснулся значка на жакете Чарли. – Ты честно заслужил его, и суд чести тебя аттестовал. Ты всегда будешь звездным скаутом, точно так же как пилот имеет право носить свою «комету», когда по возрасту уже не может гонять космические корабли. Но давай будем реалистами. Тебе доводилось бывать в джунглях?
– Пока нет, сэр. Но у меня всегда были способности к ориентированию на местности.
– Мм… А в лагере на Эверглейдсе
[51] во Флориде ты был?
– Ну… нет, сэр.
– Ладно, это все равно не имеет значения. Я просто хотел сказать, что джунгли Эверглейдса все равно что голая пустыня по сравнению с нашими джунглями. А коралловые и мокасиновые змеи Эверглейдса – маленькие безобидные домашние животные по сравнению с некоторыми местными тварями. Ты уже видел наших стрекоз?
– Видел, мертвую, в школе.
– Да, лучший способ смотреть на них – когда они мертвые. Когда встречаешься с живой, лучше увидеть ее раньше, чем она увидит тебя, особенно если это самка, готовая отложить яйца.
– Мм, я знаю о них. Если их отогнать, они не будут жалить.
– И это – причина, по которой ты должен заметить их раньше.
– Мистер Ку'ан, а они действительно такие большие?
– Я видел особей с тридцатишестидюймовым размахом крыльев
[52]. И вот что я пытаюсь тебе сказать, Чак, – многие погибли, изучая каверзы этих джунглей. Если ты столь же умен, каким должен быть звездный скаут, то ты не будешь воображать, будто знаешь то, чего не знали те бедолаги. Ты будешь носить этот значок, но… сам для себя ты должен осознавать, что ты снова «новичок», и не будешь суетиться по поводу дальнейшего продвижения.
Чарли проглотил все это:
– Да, сэр. Я буду стараться.
– Хорошо. Мы используем метод обучения в паре – ты заботишься о своем приятеле, а он заботится о тебе. Я поставлю тебя с Гансом Куппенхаймером. Он всего лишь скаут второго класса, но это не должно тебя разочаровать. Ганс здесь родился, и он живет посреди дикого леса, на плантации своего отца. Он – лучшая крыса джунглей в нашем отряде.
Чарли ничего не ответил, он сам решил стать настоящей крысой джунглей, и побыстрее. Перспектива быть принятым под крыло скаута всего-навсего второго класса его не привлекала.
Но с Гансом оказалось очень легко ладить. Пониже ростом, но более коренастый, чем Чарли, он всегда был спокоен и принял свое назначение приглядывать за Чарли без комментариев, не проявив ни особого дружелюбия, ни неприязни. Когда Чарли спросил его, сколько ему лет, он ответил: «Двадцать три».
Услышав такой ответ, Чарли на какое-то время лишился дара речи, пока не сообразил, что Ганс, как и все местные жители, имел в виду венерианский год, длившийся только двести двадцать пять земных суток. Чарли прикинул, что Ганс должен быть примерно его возраста, что походило на правду. Время на Венере было предметом, который постоянно сбивал Чарли с толку, начиная со дня прибытия. Сутки Венеры всего на семь минут отличались от земных – ему нужно было только регулярно подводить свои наручные часы. Вот только сам день был совсем не тем, что подразумевалось под этим словом, потому что день и ночь на Северном полюсе Венеры вы глядели одинаково, как мягкие сумерки.
В году было всего восемь месяцев, ровно по четыре недели в каждом месяце, а еще периодически наступал добавочный «День года». Хуже всего было то, что времена года перестали что-либо значить: не было никаких сезонов, только одно бесконечное горячее, влажное лето. Здесь всегда было одно и то же время суток, всегда одно и то же время года. Без часов и календаря Венера превращалась в край, где время остановилось. Чарли никак не мог к этому привыкнуть.
Если Никси и находил безвременье Венеры странным, он никогда об этом не распространялся. На Земле он спал ночью просто потому, что так делал Чарли, а если говорить о смене сезонов, то меньше всего его беспокоило отсутствие зимы. Возвращению в скауты он радовался даже больше, чем Чарли, потому что тут он был желанным гостем на каждой встрече. Кое у кого из скаутов, родившихся на Земле, когда-то были собаки, но теперь собак не было ни у кого – и Никси сразу стал талисманом отряда. В первый день, когда Чарли взял его с собой на встречу, его гладили и гладили до полного изнеможения, и тогда мистер Ку'ан объявил, что собаке нужно дать хоть немного покоя… после чего присел на корточки и сам стал гладить Никси.
– Никси? – проговорил он задумчиво. – «Никси» – это ведь дух воды, водяной?
– Э-э-э, ну, наверное, так и есть, но Никси он стал по другой причине, – признался Чарли.
– Вот как?
– Ну, я собирался назвать его Чемпионом, но, когда он был щенком, мне все время приходилось твердить ему: «Никс! Никс!» («Брось! Нельзя!») – вот он и решил, что это его имя. Пришлось так и оставить.
– М-да… Что ж, по крайней мере, это более логично, чем большинство собачьих кличек. А его классическое значение вполне уместно звучит в таком сыром месте, как наше. Что это у него на ошейнике? А, вижу… Ты украсил его своим старым значком новичка?
– Нет, сэр, – поправил Чарли. – Это – его значок.
– Что?
– Никси – тоже бойскаут. Товарищи из моего отряда на Земле приняли его в отряд. Они выдали ему значок. Так что Никси – бойскаут.
Мистер Ку'ан поднял брови и улыбнулся. Один из мальчиков сказал:
– Вот ведь психи. Собака не может быть скаутом.
В глубине души Чарли и сам в этом сомневался, однако слова мальчика его возмутили, и он уже открыл рот, чтобы возразить, когда между ними мягко вклинился скаут-мастер.
