– Он не может быть далеко. Что-нибудь случилось в его отделе?
– Нет, но он мне нужен.
– Ну, может быть, он закончил свои испытания и вернулся домой, чтобы немного поспать?
– Его квартира не отвечает.
– Возможно, плохо положил трубку. Я пошлю кого-нибудь разыскать его.
– Сделай это.
Он занимался организацией поисков, когда вошел Герберт Стилс, главный пиар-менеджер проекта. Пресс-агент плюхнулся в кресло и печально посмотрел на Барнса.
– Привет, Герб!
– Привет! Мистер Барнс, давайте бросим этот чертов дурдом и вернемся в «Барнс эйркрафт».
– Что за муха тебя укусила, Герб?
– Ну, может, вы видите какой-то смысл в том, что тут творится, но я-то нет. Мне сказали пригнать сюда всех к трем часам утра – А-пи, Ю-пи, И-эн-эс
[66], радио, машины с телевидения и всех прочих. А потом вы запираете лавочку на замок, будто школьное здание в воскресенье. И все это ради тренировки, упражнений на холостом ходу. Так кто из нас спятил? Я или вы?
Барнс давно знал Стилса, поэтому сказал:
– Это не учения, Герб.
– Ну конечно же нет. – Стилс затушил сигарету. – Итак, во что мы играем?
– Герб, у нас критическая ситуация. Мы собираемся лететь – в три пятьдесят три завтрашнего утра. Если хоть словечко просочится наружу раньше времени, они найдут способ остановить нас.
– Кто «они»? И почему?
– Комиссия по атомной энергии – только за то, что мы собрались запустить корабль, не протестировав силовую установку.
Стилс присвистнул:
– Пойти против Комиссии? Вот это да! Но почему бы вам ее не протестировать?
Барнс объяснил, добавив в завершении:
– Вот почему мы не можем протестировать ее. Меня загнали в угол, Герб.
– И это еще не всё?
– Не всё… Назови это интуицией, предчувствием или чем угодно. Но если мы не взлетим сейчас, мы этого никогда не сделаем – даже если у меня найдутся бабки на проведение испытаний в южной части Тихого океана. Мы в этом проекте слишком сильно превысили положенную нам долю невезения – а я не верю в случайности.
– В смысле?
– Есть люди, которые хотят, чтобы этот проект провалился. Одни просто чокнутые, другие – завистники. А третьи…
– Третьим, – подхватил Стилс, – понравится, что США первыми выйдут в космос, не намного больше, чем им понравилось, когда мы первыми сделали атомную бомбу.
– В точку.
– Ну и какие меры предосторожности вы хотите предпринять? Против бомбы замедленного действия на корабле? Против порчи приборов? Или против федерального маршала с отрядом солдат в придачу?
– Я не знаю!
Стилс помолчал, вперив взгляд в пустоту.
– Босс…
– Да?
– Первое: очень скоро вы должны будете публично признать, что старт настоящий, для того чтобы эвакуировать эту долину. Шериф и полиция штата не будут играть в эти игры только ради тренировки.
– Но…
– Второе: сейчас на Восточном побережье конец рабочего дня. До утра вам нечего опасаться Комиссии. Третье: любая диверсия будет совершена экспромтом, если, конечно, ее не заложили при постройке корабля.
– Слишком поздно, чтобы беспокоиться о чем-то, заложенном в корабль.
– И все же, будь у меня ваша квалификация, я мог бы надругаться над ракетой с помощью простой зубочистки. А уж гаечным ключом можно будет сделать все, что угодно. Особенно в самый последний момент, перед стартом. Например, под панелью управления или в других подобных местах – то, что у них называется «альтернативная цель».
– Это трудно предотвратить.
– Не так уж трудно. Не все способы сорвать взлет этого корабля одинаково осуществимы. Ну, если бы моя шея зависела от этой тачки, я бы немедленно запретил лазить в нее без сопровождающих. Запретил всем, даже если у них на руках будет сертификат о стопроцентной честности, выданный Дочерьми американской революции. Я бы следил за всем, что проносят внутрь, а все вещи я бы проштамповал такими маленькими штампиками.
Барнс задумчиво пожевал губу:
– Ты прав, Герб. Ты только что получил эту работу.
– Вы о чем?
– Принимай на себя руководство. – Барнс объяснил, чем он тут занимался. – Что касается прессы, не предупреждай их, пока не подготовишь эвакуацию и блокирование дорог, – надеюсь, ты сможешь придержать тут все до полуночи. Я собираюсь лететь на этом корабле и…
Телефон зазвонил, Барнс поднял трубку:
– Да?
Это был Боулз.
– Джим – давай в отдел электроники.
– Проблемы?
– Масса! Уорд сбежал от нас.
– Ай-яй-яй! Сейчас буду. – Он бросил трубку и сказал: – Пост сдал, Герб!
– Пост принял!
Выйдя на улицу, Барнс прыгнул в свою машину, развернулся и покатил в отдел электроники. Он нашел Боулза и Корли в офисе Уорда. С ними был Эммануэль Трауб, первый заместитель Уорда.
– Что случилось?
– Уорд в больнице – приступ аппендицита, – ответил Корли.
– Приступ трусости! – фыркнул Боулз.
– Не факт! Уорд не мог бы меня бросить.
Барнс вклинился в перепалку:
– Так или иначе, теперь это не имеет значения. Вопрос в том, что нам теперь делать.
Корли болезненно сморщился:
– Мы не можем лететь.
– Прекрати эту ерунду! – Барнс повернулся к Боулзу. – Рыжий, ты сможешь справиться с электроникой?
– Вряд ли! Я умею крутить ручки на обычном двустороннем передатчике – но на этом корабле кругом одна электроника.
– Я в таком же положении… Док, может быть, ты?
– Э-э-э, может быть… Но я не смогу справиться с рада ром и силовой установкой одновременно.
– Ты мог бы научить меня обращаться с реактором, а Рыжий взял бы на себя пилотирование.
– Что?!! Я не смогу сделать из тебя атомного инженера за считаные часы.
Барнс почувствовал, что весь мир рушится на него. Он прогнал это чувство и повернулся к Траубу:
– Мэнни, ведь это ты установил на корабле кучу электронных примочек?
– Я? Я установил их все: мистер Уорд не любил взбираться на козловой кран. Он у нас довольно нервный парень.
Барнс посмотрел на Корли:
