Лукас подобрал обломок скалы и заколотил им по ледяной корке, покрывшей двигатель, пытаясь добраться до управляющего кабеля. Наконец он разъединил провода, и гулкое эхо мгновенно оборвалось. Грохот падающего льда тоже постепенно затих. Пурга, вызванная обвалом, улеглась, оставив после себя горы снежных наносов, из которых торчали лапы все еще не сдающихся чужаков. Но то место, где раньше было устье пещеры, было теперь засыпано слоем ледяных осколков, толщиной не меньше десяти футов.
Один из айраксов выкарабкался из сугроба и поспешил туда, где проходила тропа, ведущая прочь из котловины. Но выход преграждала стена снега. Чужак обследовал ее то здесь, то там, пытаясь найти опору, но срывался и падал, снова поднимался и снова сползал вниз. Один за другим айраксы выбирались из снежной могилы, и каждый стремился отыскать выход из котловины, но безуспешно.
«Они попали в западню, – отрешенно подумал Лукас. – Но и Джим с Ваем тоже. Я мог бы вывести их через заднюю дверь… если доберусь до нее. Сами они не найдут дорогу в темноте, даже если Вай понесет Джима. Но если они и выберутся – что с того? Нам не продержаться долго в этом ледяном аду…»
За спиной послышался какой-то звук. Лукас подполз к краю обрыва, куда отшвырнул чужака-великана. Тот лежал, съежившись, двенадцатью футами ниже, повернув к человеку плоское невыразительное лицо. У него была сломана лапа сразу в двух местах.
– Ты тоже попал в передрягу, правда, приятель? – вслух сказал Лукас. – Похоже на то, что никто из нас не выиграл, все только проиграли.
Внизу что-то затрещало, а затем скрежещущий голос, исходивший, казалось, из определенной точки на спине существа, отчетливо проговорил:
– Я недооценил тебя, человек. Это была грубая ошибка, и теперь я погибну из-за нее.
Лукас на миг ошеломленно застыл. Но только на миг.
– Где ты научился говорить на земном языке? – спросил он.
– Девятьсот корабельных циклов я изучал ваши сигналы с изображениями и голосами, – сказал чужак ровным, безразличным тоном. – Это удивительный феномен, достойный исследования, хотя и недоступный для понимания.
– Почему же ты не попытался установить с нами связь?
– С какой целью?
– Чтобы прекратить эту дурацкую войну! – взорвался Лукас. – Что вам от нас надо? Почему вы нападаете на наши колонии и корабли?
Долгое мгновение чужак молчал.
– Таков закон жизни, – проговорил он наконец. – Разве может быть иначе?
– Мы могли бы сотрудничать, – возразил Лукас. – Галактика так велика, что в ней хватит места для всех.
– Сотрудничать? Слово мне знакомо. Но понять эту идею я не в состоянии.
– Работать вместе. Вы помогаете нам, мы помогаем вам.
– Но… как возможен такой парадокс? Твое выживание и мое выживание – два взаимоисключающих варианта судьбы. В природе любого живого существа заложено стремление уничтожить конкурентов.
– Поэтому вы и убиваете людей каждый раз, когда сталкиваетесь с ними?
– Я не пытался убить тебя, – заявил айракс. – Только твоих…
Он произнес непонятное слово, и Лукас попросил перевести.
– Твои… тела-ячейки. Обслуживатели. Рабочие единицы. Странно, я не нашел подходящего слова в вашем языке.
– Это какая-то бессмыслица. Вы пытались убить нас, когда подбили наш корабль!
– Ты говоришь так… словно все это время был связан с другими людьми.
Кажется, чужак был чем-то крайне озадачен.
– Чтобы управлять даже маленьким разведывательным катером, одного человека недостаточно. И в любом случае в космосе он сошел бы с ума от одиночества.
– Ты хочешь сказать, что делишь корабль с другими людьми?
– Разумеется.
– Но… что не позволяет вам разорвать друг друга на части, как велит закон жизни?
– Если это закон, то его нужно отменить, – сказал Лукас. – Послушай, айракс, ты говоришь бессмыслицу. В команде твоего корабля больше двадцати айраксов…
– Да нет же! Только я один.
– Бессмыслица, айракс. Не меньше двух десятков выкапываются сейчас из-под снега всего в пятидесяти ярдах отсюда!
– Ах эти! Они просто мои тела-ячейки, а не айраксы!
– Но они выглядят точно так же, как ты…
– Для рецепторов чужака – возможно. Но они всего лишь продолжение меня самого, я выращиваю их из спор, когда возникает необходимость. Разве у тебя как-то иначе? Я чувствовал через их сенсоры, что ты, как и я, больше своих рабочих единиц. Разве те двое, что попали в западню в этой пещере, – не создания твоего разума и тела, откликающиеся на твои мысли, но не имеющие собственных желаний? Разве может быть иначе, если рассуждать здраво?
– Может, – ответил Лукас. – Значит, ты никогда не слышал о сотрудничестве? Ну что ж, судя по твоим словам, ты единственное разумное существо во всей твоей команде. Раз так, у меня есть к тебе предложение…
– Стоит отдать ему должное, он уловил логику в моих объяснениях, – отметил Лукас сорок один час спустя, когда сидел за пультом управления в катере, предоставленном айраксом. – Без его команды… без его тел-ячеек, как он их называл и, как я подозреваю, имел на это право, поскольку его биология отличается от нашей… без них он бы погиб. Когда я сказал, что знаю выход из ловушки и могу показать ему, если он одолжит нам транспорт для возвращения домой, айракс сразу согласился.
– Ты рисковал, доверившись ему, – ответил Камерон. – После того как ты его вытащил и наложил шину ему на лапу, он мог цапнуть тебя своей клешней.
– Он по-прежнему оставался в безвыходном положении. Я был ему нужен, чтобы вывести его команду из западни. Как только он допустил мысль, что мы действительно можем сотрудничать, вместо того чтобы инстинктивно убивать друг друга, все пошло гладко. Понадобилось несколько часов, чтобы расплавить дорогу наверх и расчистить устье пещеры, и он показал себя настоящим солдатом.
– Странно даже подумать, что раса разумных существ, не встречающихся друг с другом, не имеющих никаких контактов, могла развить такие технологии.
– При двухсторонней телепатии открытие одного из них тут же становится известно всем. И они могут создавать столько тел-ячеек, сколько потребуется. Не думаю, что на их родной планете обитает больше, чем несколько сотен «думающих» айраксов, – но у них есть миллионы «рабочих».
– Демократией это не назовешь, – заметил Вайболд.
– Эти их «рабочие» – все равно что наши руки и ноги, – объяснил Лукас. – Часть их собственных тел. Ты же не собираешься предоставить своим пальцам равные избирательные права.
– Сейчас приказы отдает мой желудок, – заявил Камерон. – И он говорит, что пора перекусить.
– Попробуй питательные плитки, любезно предоставленные нашим айракским другом, – сказал Лукас. – Они не так уж и плохи. На вкус немного напоминают фаршированные финики. Знаешь, у нас дома они будут пользоваться большим спросом.
