– Да, хватит уже спрашивать, – заулыбался я. – Живой – это главное.
Он заметил, что я изучаю их портрет и тихо спросил, словно между прочим:
– Она что-нибудь мне передавала?
Я отрицательно покачал.
– Она была рада кольцу?
– Разумеется, бро! – я глотнул горячий чай. – Ты б, может, сходил на свидание с этой Надин?
– Не в моем вкусе, – отрезал он.
– Понятно, что второй, как она не будет, – я махнул головой на фото, – но ведь надо продолжать как-то жить дальше?!
– Всему свое время! Ты лучше расскажи, как это – быть мертвым?
– Ты не поверишь, но все почти так же, только тебя не сковывает тело. Я мог легко переодеваться силой мысли, и той же самой силой перемещаться в пространстве. От походов в астрал отличается лишь большей свободой. Правда…
– Правда, что? – заинтересовался мой друг.
– Находясь там, я не нашел правильных слов и… – замялся я.
– И-и-и? – подталкивал Толик.
– Я поцеловал Женю. Там, в загробном мире.
Мой друг вопрошающе смотрел на меня.
– Бро, это совсем по-другому. Это такая буря чувств и эмоций, просто не передать словами!
– А ты попробуй…
Я замотал головой, ища подходящее определение.
– Ну, как дышать без противогаза.
Несмотря на предрассветные часы, Толик загоготал на весь дом.
– Ну, у тебя, друг, и сравнения! Хорошо, что я не девушка, – перевел он дух от смеха. – Так значит, ты наполнил ад поцелуйчиками, и они просто выставили тебя?
– Получается так! – уже смеялся я.
– Как думаешь, Женя проснулась? – прервал Толик наше хихиканье внезапно переменившимся серьезным тоном.
– Надеюсь, бро. Очень надеюсь…
Мы улеглись спать лишь с восходом солнца. Я провалился в глубокий и безмятежный сон. Моя совесть была чиста, даже если Женя еще блуждает в темных коридорах своего сознания, она уже не в Гленамар. Я сделал все, что было в моих силах и даже сверх этого. Считая, что заслужил мирный сон, я проспал до вечера, пока мамин звонок меня не разбудил.
Я приехал домой, когда мои круглые электронные часы показывали ровно восемь вечера. Эта картина не на шутку напугала, и я отнес их в зал, решив не держать в своей комнате никаких часов вовсе. На диване сидели мама и тетя Маша.
– Антон, давай уже переходи на костыли. Уверена, теперь уже можно, – скомандовала тетя Маша.
Я замешкался, и они это заметили.
– Антон, тебя что-то тревожит? – не менее тревожно спросила тетя Маша.
– Я просто думаю, что если Женя проснулась, то её родители ведь мне последнему позвонят, если это случилось.
– А должно было случиться? – недоверчиво произнесла она.
– Могло.
Мой ответ немного отшатнул её, в то время, как мама с трудом понимала наш диалог.
– О чем вы говорите? Женя проснулась? – пыталась разобраться она.
– Возможно, проснулась, я не знаю, – перевел я на неё взгляд. – Знакомые ребята из медунивера на практике сейчас в нашем НИИ. Они сказали – в реанимации кто-то вышел из комы, – профессионально соврал я.
Эта ложь предназначалась исключительно для мамы, и моя тетя ни на гран не поверила в друзей медиков из НИИ.
– Я позвоню, – тихо произнесла тетя Маша, не отводя от меня пристальный взгляд, – узнаю про неё.
Этот ответ вполне удовлетворил, и я вернулся в комнату.
«Если она, в самом деле, проснулась, я буду абсолютно спокоен. Смогу строить свою жизнь без этих изнуряющих мыслей, – размышлял я. – Таня! – громом раздалось в голове. Я не звонил ей уже почти трое суток! Но что говорить, как объясняться?»
Пока я размышлял, в коридоре послышался голос тети Маши. Она разговаривала по телефону, и я замер, в надежде что-то расслышать. Я не особо уловил её речь, однако она не заставила себя ждать и, закончив разговор, тут же вошла ко мне в комнату.
– Она приходит в себя!
Я опустил голову и закрыл лицо руками. Выдохнув остатки тревоги, я посмотрел на неё полными счастья глазами.
– Это ты? Ты её вывел? – закрывая за собой дверь, не скрывала эмоций она. – Как ты смог? Куда ты ходил?
– Да, это я.
– Но как?
– Просто прыгнул глубже обычного, – убегая от пристального взгляда психиатра, соврал я.
– Глубже обычного? – сверлила она взглядом. – Ты что-то натворил! Это же очевидно.
Тут я не выдержал. На самом деле мне хотелось с ней поделиться. И даже не столько своим бесстрашием, сколько полученным опытом.
– Ты балбес! – вскрикнула она.
Уже в следующую секунду я получил оплеуху, молча наблюдая за её спешной ходьбой по моей тесной комнате.
– Как ты посмел? Что, если б ты не вернулся? – уже намного тише истерично зашептала она.
– У меня был сон накануне, – голос дрогнул от её пристального взгляда, и я вдруг замолчал.
– Сон? – непонимающе бросила она.
– Ну да, сон… Звучит крайне глупо, но этот сон вселил в меня уверенность, что я смогу. И я смог!
Ещё минуту и она смогла снова сесть за стол. Потирая лоб, словно пытаясь уложить в голове шокирующую информацию, она уже спокойным тоном спросила:
– О чем был твой сон?
– Я был ветром, а потом был туманом, и затем я был совой.
Тетя Маша посмотрела на меня исподлобья.
– В этом сне я ощутил себя частью любого из миров, неотъемлемой частью. Я знал, что не пропаду, не испарюсь, а продолжу жить во что бы то ни стало. И страх пропал.
Она ничего не ответила мне на это. Спустя пару минут, тетя Маша похлопала меня по коленке и совершенно неожиданно произнесла:
– Надо будет ставить тебя на ноги. Скоро гипс снимать.
Сегодня я снова не мог уснуть – на этот раз от эйфории.
«Я это сделал! Я смог!»
Вскоре я уже копался в интернете, пытаясь определить единственный ли я такой во всем мире. И очень было похоже на то, что единственный, либо кто-то так же, как и я, не афишировал подобные достижения.
Я проснулся от звонка. Номер был мне незнаком, и я ещё не проснувшимся голосом ответил:
– Алло?!
– Антон? – произнес до боли знакомый женский голос, который я никак не мог вспомнить.
– Да, с кем имею честь…?
– Это мама Жени, – на выдохе произнесла она.
– Анжелика Владимировна?!
Подскочив на кровати от удивления, я все ещё не мог поверить, что она мне звонит. Женины родители всегда недолюбливали меня. И даже, когда я лез из шкуры вон, чтоб быть достойным их дочери, я все равно, по их мнению, не достигал до необходимой планки. То немногое, что мне приходилось слышать от них – это сухое «здравствуй».
