– Как? Куда? Почему ты не… —«сказал» – хотел продолжить я, но опомнился, что сам был виной столь редкого с ним общения.
– Отец давно планировал перебраться в Штаты и, наконец, ему удалось представить американцам свой проект, а вскоре и получить на него спонсорство.
– И когда вы уезжаете?
– Через две недели.
Эти новости мягко сказать ошарашили. Я наивно полагал, что только лишь моя собственная жизнь способна претерпевать изменения. Все же, кто меня окружает, так и останутся всегда рядом. Я вдруг затосковал по временам, когда пытался вернуть Женю, но тотчас попытался отогнать эти странные мысли.
– Но мы же не перестанем общаться? – вдруг с надеждой спросил я.
– Всё в наших руках. Захотим общаться – будем.
Вскоре на его месте уже снова сидела прихорошившаяся Женя.
– Я был у Толика, – прервал я наше привычное молчание.
Женя не отреагировала, лишь с большей динамикой застучав по коленке под ритмичную музыку из магнитолы.
– Он улетает жить в Америку.
Её рука, полная изящных колец, остановилась.
– Когда? – лишь спустя время как-то необычно сипло произнесла она.
– Через две недели.
С того момента Женя сильно изменилась. Она замкнулась в себе, стараясь избегать моего присутствия.
Всего за несколько часов с моих глаз слетели остатки тумана, и я, наконец, вспомнил, что никогда не был для этой девушки номером один. Тем не менее уйти я уже не мог.
«Толик уедет и, в конце концов, ей придется его забыть», – размышлял я.
В тот вечер Женя сослалась на плохое самочувствие и улеглась на мягких диванах в зале. До самого утра оттуда раздавались диалоги разнообразных романтических фильмов и шмыганье её носа.
После обеда она призналась, что забыла нечто важное в салоне красоты и намерена туда поехать.
– Я отвезу тебя, – подскочил я.
– Я поеду с Анфисой, она хотела посекретничать.
– Разве Анфиса не в Италии сейчас?
– Уже вернулась, – отстраненно кинула Женя, и вышла из комнаты.
Даже такому идиоту, как я, было кристально ясно, что она едет к Толику.
Приехала она через пару часов и, молча пройдя мимо меня, прильнула к плотно забитому алкоголем барному шкафу. Выбрав там крепкий виски, она налила практически полный стакан и заняла прежнее место на диване. Её глаза были красные от слез, которые ни я, ни кто-либо другой, за исключением Толи, не был в силах остановить.
Я вышел из её дома не прощаясь. Замерев в дверях, я даже придумал завершающую наши отношения фразу, когда Женя подбежит с вопросами. Фраза оказалась бесполезной, потому что никто ко мне не подбежал и ничего не спросил.
Я сел на автобус и проехал через весь город до своего не слишком престижного района. Птицы здесь щебетали наперебой, и в лучах заходящего солнца унылые хрущевки окрасились в теплый оранжевый цвет.
Мама очень обрадовалась, а отец даже не удивился.
–Это было вопросом времени, – заявил он, и похлопал меня по спине.
Я зашел в свою комнату и с облегчением вздохнул. Вскоре я уже набирал Толику, чтоб пригласить на пиво.
– Вау, Константинов совершил невозможное – второй раз в истории отменил крепостное право! – воскликнул тот.
– Смешно! Так ты приедешь?
– Разумеется, бро.
И вскоре он действительно приехал. Гремя бутылками в своем рюкзаке, Толик зашёл в такую тесную и невероятно уютную на этот раз комнату.
– Ты сам или…?
– Или! – напористо ответил я. – Она до сих пор тебя любит.
– А ты?
Я сделал несколько глотков и переспросил:
– Люблю ли я тебя?
Толик довольно засмеялся.
– Разумеется! – добавил я, сквозь смех. – Как тебя можно не любить?!
Комната наполнилась второй волной смеха.
– Ну а если серьезно? Хоть тебе я не разбил сердце?
– Нет, бро, на этот раз ты спас меня. Всё могло слишком далеко зайти. Я рад, что так получилось, – как на духу признался я. – Но мне тебя будет очень не хватать.
– Бро, технологии не стоят на месте. Купишь вебкамеру, будем общаться.
Мы чокнулись бутылками, заключив договор дружить долго и счастливо.
– К Тане пойдешь? – неожиданно спросил Толик.
– Нет, бро. Что мне говорить ей?
– Попробуй сказать правду.
– Нет, чувак, такую правду она не заслуживает. Возможно в следующей жизни, когда она забудет мои идиотские ошибки, я познакомлюсь с ней заново. Подойду и с чистой совестью и скажу: «Привет, я Антон!»
– Хм-м-м, – задумался Толик. – По астралам ты мастер ходить, но вот выйти из леса собственных заблуждений и слабостей, тебе походу слабо.
– Я не такой идеальный, как ты! И жизнь моя соответственно не блещет безупречностью.
– Так что тебе мешает это изменить?
Вопрос был хороший. Мне не мешало ничего, кроме собственной трусости. Я всю жизнь неизменно стремился напустить своему окружению пыль в глаза, выдавая себя за того, кем никогда не являлся. И что из этого получилось? Я не смог удержаться в вымышленном образе, но и остаться собой уже тоже не мог.
– Антон! Ты бросил Женю? Что с ней происходит?! – напористым голосом крикнул в трубку Олег Валерьевич Константинов.
– Женя не любит меня. Она страдает по другому парню – он уезжает жить в Америку.
– Кто это? – выдержав паузу, спросил он уже намного тише.
– Лапин.
Толина фамилия оказалась для него сродни таблетке хорошего успокоительного. Даже этот всемогущий человек не имел контроля над этим парнем. Женин отец откровенно не любил Толю, так как не имел понятия, чем запугать или купить этого парня, а поэтому предпочитал обходить его стороной.
– Ничего, поплачет и забудет. А мерена забери, чтоб на том свете нашу семью только добрыми словами вспоминали.
Я ничего не понял о том, кто должен вспоминать Константиновых на том свете хорошим словом, и почему данный посыл относился ко мне по средствам мерена. Но немного посопротивлявшись, я все же принял его подарок. Несмотря на новую безупречную зачетку в институт я так и не вернулся, решив посвятить год подготовке к вступительным экзаменам на астрофизический. Когда-то меня брали в этот вуз без экзаменов, но теперь, пять лет спустя, уже никто не вспомнит ни моих знаний, ни заслуг.
Страх встретить в один прекрасный день в университетских коридорах Таню никуда не пропал.
«Она будет готовиться к диплому, а это значит, что риск встретить ее будет гораздо меньше, чем прежде. Когда же мой первый курс будет закончен, она выйдет в свободное плавание в одну из астрофизических лабораторий, витая мыслями среди звезд и планет. Она забудет меня, так же как и я постараюсь когда-нибудь забыть ее!»
