Я очень сильно похудела. Не было ни одного человека, который бы, увидев меня, не воскликнул: «Олечка, ты так похудела… ты должна есть!» Но я не хотела ни есть, ни пить. Дни пролетали очень быстро. А я была занята только одним – ходила и стучала в чьи-то двери, в чьи-то кабинеты, молила, требовала, просила помощи.
Сейчас я живу в квартире, которую дала мне моя подружка. Это новая, красивая квартира. Тут есть детская спальня, в которой должны были ночевать девочка и мальчик, которых вы хорошо знаете и с которыми вы дружили. Я в эту часть квартиры никогда не захожу. Мне тяжело видеть пустую детскую комнату.
Первые три недели без вас были самыми тяжелыми. У меня онемела левая часть лица. У меня отнималась левая рука. Мне делали внутривенные капельницы. Но я никогда не хотела принимать никаких успокоительных таблеток, никаких антидепрессантов. Я не хочу искусственно заглушать боль. Она существует – и я считаю, что должна жить вместе с этим, должна вынести все, что случилось со мной.
И вот наступил день, когда мои друзья сказали мне: «Оля, посмотри, как ты выглядишь! Во что ты превратилась! Ведь именно этого и добивается Владимир!»
Они убеждали меня, что я нужна вам. И что я должна добиваться справедливости. Они говорили мне о том, что вам нужна сильная, молодая, здоровая мама. Красивая мама. Та мама, которая у вас была. «Ну-ка быстренько, – сказали мои друзья, – приводи себя в порядок! Ты что! Работай с юристами, ходи по судам!» Ты всегда была активной, многого добилась, говорили они, твои дети должны гордиться тобой.
Мои друзья мне очень сильно помогли. Они меня поддержали. Они заставили меня поверить в свои силы. Я продолжаю работать и взялась за два новых социальных проекта в области физической культуры. Мне интересно этим заниматься. Хочу, чтобы в школах у ребят изменился урок физкультуры. Дети должны идти на занятия спортом с удовольствием. Но для этого уроки должны быть интересными.
Вот чем я живу сегодня. Хожу по судам и много работаю, поддерживаю ваших бабушку и дедушку, окружена хорошими друзьями, которые мне помогают. И они очень хотят поддержать вас. О вас все-все помнят, вас все очень любят. Дети моих друзей постоянно о вас спрашивают, очень о вас волнуются и переживают.
Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Я вас очень люблю.
Ваша мама
Помимо самой Ольги, в ее блоге множество людей делились своей болью от разлуки с детьми. Прочитав это, я написала Ольге личное сообщение, в котором рассказала о том, что столкнулась с такой же бедой, о том, что проиграла суд и уже полгода не вижу дочь Ксюшу. Мне казалось, что с этой женщиной, о которой я до этого времени знала только из СМИ, у меня много общего. Ведь даже наши с ней отцы похожи, и мы обе пишем письма своим детям, которых не видим.
Затем проверила электронную почту. Там было письмо от моей подруги. Наташа уговаривала сделать передышку и приехать к ней в Москву, даже прислала билет на поезд. Я не возражала, понимая, что это даже не билет, а настоящий спасательный круг! Наташа встретила меня на Казанском вокзале, куда за сутки доходил поезд из Новороссийска. Я уже и забыла, что есть на свете люди, которые любят Ксюшу и меня, и была очень тронута их деликатностью и чутким отношением. Не знаю, сколько дней я тогда провела в Москве, – просто отсыпалась у друзей дома, восстанавливала силы, отогревалась душой. Друзья совсем ничего от меня не ждали, ничего не спрашивали и ни в чем не пытались меня убедить. Они просто были рядом. В тот же приезд в Москву я встретилась с новым адвокатом, которого звали Захаром. Мой третий адвокат был подарком судьбы: его наняла для меня редакция федеральной газеты «Мир новостей». Недавно газета опубликовала историю о похищении Ксюши.
– Мы получили столько писем от читателей! Вам рано сдаваться, Светлана! Впереди кассация. Люди выражают вам поддержку, и наша редакция считает, что решение суда удастся отменить. Представляем, как вам тяжело. Мы всей редакцией приняли решение, что оплату за билеты на самолет в Краснодар адвокату мы берем на себя, а насчет гонорара, думаю, вы сумеете договориться.
Захара рекомендовали как профессионала с богатым опытом работы в следственных органах. Свою хватку он проявил сразу, не вызвав у меня сомнений в своем профессионализме. Мы встретились в кафе, куда я пришла со всеми документами. Дополнительных комментариев мои бумаги не требовали.
– За работу мне заплатишь, когда будут деньги, – предложил Захар. Я готова была снова, с самого начала, отвечать на все вопросы, как велят отношения с адвокатом.
Юридическая баталия между мной и Проценко только начиналась, и разворачивалась она уже публично, заставляя обсуждать исходы наших судебных процессов, как будто здесь были уместны какие-либо рациональные прогнозы… Однако вместе со мной ждали кассации все, ведь решение суда, без сомнения, подлежало отмене в вышестоящей инстанции, в этом никто даже не сомневался!
1 марта 2011 года в Краснодарском краевом суде было назначено рассмотрение моей кассационной жалобы. С Захаром мы уже согласовали даты и обсуждали совместный вылет в Краснодар. Он также составил дополнения к моей жалобе. Помню, что, когда Захар смотрел документы, у него от возмущения ходили желваки.
В тот день мы первый раз созвонились с Ольгой Слуцкер. Она поинтересовалась, как у меня идут дела. Для меня это было очень важно, ведь Ольга сама проходила через то же, что и я. Мы тогда были знакомы лишь заочно, но уже хорошо понимали друг друга. Я поделилась обнадеживающими новостями о предстоящей кассации в Краснодаре, и Ольга пожелала мне удачи. Там же, в Москве, бывший одноклассник Антон устроил мне встречу со своим отцом. Оказалось, что тот также недавно столкнулся с захватом своего двухлетнего сына с целью «семейного вымогательства» – отец моего одноклассника был успешным бизнесменом, и молодая жена претендовала на его имущество, шантажируя возможностью встреч с сыном. Мы вспомнили школьные годы, оказалось, что он даже знал мою маму, которая работала учителем в той школе. Между нами была огромная разница в возрасте, жизненном опыте, но и он и я были одинаково беспомощны перед ситуацией насильственной разлуки с любимыми детьми. Затем отец Антона рассказал, что недавно приобрел квартиру в новом районе Краснодара. Потрясенный историей похищения Ксюши, он любезно предложил остановиться в этой квартире на время моего суда в Краснодаре и на столько, на сколько может потребоваться. Даже снабдил меня подробными инструкциями, где что лежит. Пока я думала о том, как его благодарить, он уже предупредил по телефону консьержа дома о моем визите. Ко мне возвращались силы и уверенность, что с помощью моих друзей и отзывчивых людей мне удастся одержать справедливую победу и отстоять правду. Ведь за считаные дни, проведенные в Москве, появился и адвокат, и даже необходимое укрытие на время «боевых действий». Оставалось только подготовиться к предстоящей «судебно-военной» операции. В последний день зимы 2011 года мы с Захаром вылетели в Краснодар.
То, что произошло на этом суде, было для меня очередным потрясением. Мой личный «Левиафан» стал достоянием общественности благодаря публикации в блоге Ольги Слуцкер.
