– Я против любого шовинизма, – выдержав паузу, сказала Слуцкер. – Знаете, можно много дискутировать, но слава богу, большинство зрителей не знает этого горя, когда ты отрезан от своих детей. Когда твои восьмидесятилетние родители отрезаны от своих внуков. Понятно, что закон не идеален, но надо что-то делать! Чтобы он был превентивной мерой, чтобы таких историй было как можно меньше в нашей стране. Это стыдно, что в России происходит такое.
Выходя из Останкино, я была полностью поглощена тем, что произошло на площадке: наглость и пошлость Виктора Батурина сделали его собирательным образом всех похитителей, мстящих из личной обиды и манипулирующих детьми в своих целях. Запомнилось выступление Ларисы Горчаковой – хотелось объединиться с такой сильной женщиной. Это был мой первый эфир с момента похищения Ксюши, и я наивно подумала: вдруг Рома и Ксюша увидят меня? Оставалось только гадать, что же с нами произойдет после принятия поправок. Может, новый закон, наконец, урезонит Проценко? Во всяком случае, сегодня проблема разлученных матерей официально была признана общественной катастрофой.
Глава 13
Во время первых слушаний в Думе по поправкам в Семейный кодекс Ольга Слуцкер обратилась к действующему президенту Медведеву.
Она указывала на пробелы в законе и отсутствие наказания недобросовестному родителю за нарушение права другого на общение с детьми.
Медведев ответил, что внимательно относится к семейному праву – не только как гражданин, но и в силу профессиональных пристрастий: в конце 90-х годов он даже писал учебник по семейному праву. И обещал обратить на это свое внимание.
Тогда же, весной 2011 года, в обществе вспыхнули жаркие споры. Все обсуждали, будет ли введена уголовная ответственность за похищение ребенка по примеру развитых стран, в которых за киднеппинг сажают в тюрьму. Неожиданно нововведение разделило общественность. Группа людей даже устроила пикет перед Госдумой, утверждая, что теперь отцы и матери будут манипулировать друг другом. Хотя нам виделось, что именно эта мера поможет, наконец, привлечь похитителей к наказанию. Однако скоро стало известно, что Елена Мизулина, автор поправок, отозвала их со словами: «Мы не скрываем, что участвовали в разработке этих поправок по просьбам тысяч обманутых и лишенных общения с детьми родителей. Мы искренне полагали и полагаем, что поправки позволяют оградить ребенка от внутрисемейных конфликтов. Но отзываем все наши поправки в закон, ставший предметом политических спекуляций. Считаем, что закон должен нести согласие в общество, а не порождать конфликты».
В тот же день в прямом эфире уполномоченный по правам ребенка РФ Павел Астахов заявил:
– Мы делали серьезный глубокий анализ по всему своду законодательства, и еще в апреле 2010 года президенту был представлен доклад. Было указано, что Семейный кодекс, принятый в 95-м году, требует изменений и совершенствования. За это время мир изменился, общество изменилось. Если раньше дети по обычаю оставались с мамой, то за последние годы часто стали оставаться с отцами. Возникают вопросы, насколько ребенку лучше с отцом? За последние годы в аппарат уполномоченного по правам ребенка пришло огромное число жалоб, связанных с тем, что не соблюдается решение суда, не соблюдается общение с ребенком, что отец незаконно перемещает ребенка. Но ответственности за это не возникает! В России четыре миллиона детей страдают из-за конфликтов родителей. 350 тысяч исков рассмотрено в прошлом году по расторжению брака в семьях, где были дети, и в абсолютном большинстве этих семей до конца все вопросы не решены. В месяц к нам в аппарат приходит около восьми тысяч обращений. Необходимо вводить ответственность за игнорирование, неисполнение решений суда.
– Почему равенство всех перед законом в нашей стране не работает? – спросил Астахова журналист.
– Я не понимаю, почему наша судебная власть так плохо относится к себе самой, демонстрируя, что можно не исполнять решение суда и за это тебе ничего не будет?! Это недопустимая ситуация! <…> Невозможно наблюдать за ситуацией, которая настолько перезрела: воруются дети, похищаются одним из родителей! А мы в лучшем случае смотрим комментарии журналистов, экспертов, – все с удовольствием это обсуждают, но мы не видим законных решений…
– Что вы считаете о сделанном заявлении депутата Мизулиной? – спросил журналист.
– Мне очень печально слышать заявление об отзыве поправок. Жаль, что этот законопроект стал элементом предвыборной кампании. Плохо, когда политические амбиции перевешивают социальную необходимость, колоссальную востребованность и катастрофическое положение принятия подобных поправок, – заметил Павел Астахов.
В мае стало известно, что президент РФ Медведев Д. А. подписал указ о внесении поправок в ряд действующих законов, в том числе в Семейный и Гражданско-процессуальный кодексы РФ (93-ФЗ от 04.05.2011 г.). «Необходимость принятия изменений была вызвана тем, что в последнее время участились случаи, когда конфликтующие родители намеренно скрывают местонахождение ребенка друг от друга, ограничивают общение с ним, а также переселяют его без согласия второго родителя. При этом споры о детях порой затягиваются на месяцы и даже на годы», – отмечалось в пояснительной записке к документу.
В соответствии с ФЗ-93 были внесены изменения в статью 5.35 КоАП РФ. Теперь, если один из родителей мешает исполнению решений суда, не дает бывшему супругу общаться с ребенком (например, мать не открывает отцу дверь, когда тот приходит навещать ребенка, или, наоборот, отец увозит ребенка), то накладываются штрафные санкции. На первый раз это 2–3 тысячи рублей, в случае повторного правонарушения – 4–5 тысяч рублей или арест до пяти суток.
У меня были странные ощущения: с одной стороны, нас услышали (обращение Ольги Слуцкер, наше видеообращение и коллективное открытое письмо к президенту, которое подписали Женя Чахоян, Юля Юдинцева, я и еще десяток матерей). С другой стороны, власть будто бросила нам кость: ведь административный штраф вовсе не являлся достаточным наказанием за такое преступление, как похищение ребенка. К тому же жизнеспособность этой поправки, как и ее исполнение, были совсем не очевидны.
После публикации письма матерей президенту в интернете я начала получать письма от разлученных родителей почти каждый день. Термин «семейный киднеппинг» закрепился в нашем повседневном общении.
Хотелось скорее попробовать применить новый закон в действии, и поздней весной 2011 года мы дружно пошли по инстанциям, теперь уже с новыми обращениями.
Глава 14
Оставшись в Москве после участия в программе на НТВ, я хотела ближе познакомиться со всеми женщинами, которых узнала через блог Ольги Слуцкер. Мы обменивались контактами специалистов, делились советами, созванивались и соглашались в том, что необходимо объединять усилия в борьбе за своих детей. Юристы рекомендовали мне обратиться в серьезное экспертное учреждение в Москве, предоставив туда заключения психологов о состоянии Ксюши, сделанные уже после разлуки со мной. Я обратилась туда и принесла копии медицинской карты дочери из детского сада в Санкт-Петербурге. Мы проходили осмотр у врачей, по результатам которого согласно своему физическому, умственному и психическому развитию она была зачислена сразу в старшую ясельную группу. Однако после похищения Ксюша так и не вернулась в Санкт-Петербург и уже через месяц вместо игр с детьми в детском садике была поставлена бабушкой на учет в ПНД г. Новороссийска с диагнозом «аутизм».
