Здесь, в Москве, мне необходимо было получить профессиональную оценку «бумажек» от психологов, предоставленных Проценко в суде. Ведь именно с помощью этих лживых справок была искажена причина психологических реакций ребенка. Манипулируя не только законом, но и хрупкой детской психикой, в угоду лишь собственным амбициям семья Проценко цинично использовала острую реакцию Ксюши на разлуку со мной и превратила эту реакцию в смертельное оружие против меня, да и против самой Ксюши.
Однако в Центре судебных экспертиз, куда я обратилась, предоставленные мной документы от «психологов» Тютю-ник и Гавриленко отказывались принимать.
– Мы не можем «экспертировать» эти бумажки, они ведь даже не заверены печатью! Кто будет относиться к ним серьезно?! – ответили мне.
– Но их принял суд Новороссийска! Эти «бумажки» легли в основу судебного решения, забравшего у меня дочь! Пожалуйста, дайте им экспертную оценку! – настаивала я.
После долгих переговоров эксперт наконец согласилась принять мой заказ.
– Результаты экспертизы вышлем вам почтой в Санкт-Петербург. Также эксперт сможет принять участие в судебном процессе, если потребуется.
Я немедленно стала писать новый иск о пересмотре места жительства Ксюши. Мнение экспертов могло бы мне в этом помочь, но только в случае, если Проценко не подготовит очередных сюрпризов.
Наконец, сделав все дела в Москве, я смогла вернуться домой, в Питер.
Когда я вышла из поезда на Московском вокзале, мне показалось, что я не была в своем родном городе целую вечность! Несмотря на раннее утро, дома встретил папа. С порога он взял меня под руку и отвел в комнату. Наверное, раньше так встречали верные жены своих измученных войной мужчин… Не знала, с какой новости начать, столько всего произошло со мной с тех пор, как я уехала на суд в Новороссийск еще в январе. В комнате на моей кровати папой были заботливо разложены бумажки. Ими оказались почтовые извещения и повестки в суд. Рассматривая их, я решила, что теперь помимо ракушек буду коллекционировать повестки. Они были разные: белые и серые, одинарные и двухсторонние, из судов Новороссийска, Краснодара и Петербурга, заполненные вручную и на компьютере, корявой рукой и красивым почерком. Словом, каждая из них теперь составляла летопись моей новой жизни.
Глава 15
15 апреля, в самую середину весны, наступил мой день рождения. Впервые рядом не было ни мамы, ни дочки, ни мужа: никого, с кем бы я могла провести этот праздник. Даже отец с семьей и своим коллективом уехали на гастроли. Настроение было таким же, как и в последние новогодние праздники. Но друзья обещали меня навестить. И когда раздался звонок в дверь, я открыла, уверенная в том, что это кто-то из них. Но передо мной стоял почтальон:
– Получите и распишитесь, – почтальон вручил мне толстый конверт.
Все, что приходило почтой в последнее время, не сулило мне ничего хорошего. Я раскрыла письмо и обомлела: это был подарок от Ромы. В конверте лежал иск о разделе имущества, где стройным списком значились вещи, приобретенные нами в браке, которые он собирался со мной поделить: стулья, фотоаппарат, холодильник, видеокамеру, а также вешалку ИКЕА и, кажется, что-то еще. К иску были приложены ксерокопии чеков и фотографии всех перечисленных предметов. Также там была фраза: «Спора о квартире между нами не имеется, поскольку она принадлежит мне». Почему Рома пишет, что спора о квартире не имеется, если мы приобрели ее в браке и вместе оплачивали ипотеку? Почему он не упомянул автомобили и акции, которые также приобретались нами совместно в браке?
Вспомнилось, как во время моей беременности Ксюшей мы решили с Ромой приобрести собственное жилье в ипотеку. Квартиру выбирала я, потому что у Ромы не было на это времени. Родители Ромы занимались недвижимостью и подсказали неплохой вариант, недалеко от их дома, в новостройке напротив парка. Мы приехали туда вместе со свекром, и квартира мне понравилась. Когда были улажены все формальности и заключен договор ипотеки, Рома, придя однажды с работы, сказал:
– Дорогая, завтра мы идем к нотариусу.
– Зачем? – не поняла я.
– Дело в том, что это требование банка. Мы должны оформить квартиру на меня, для этого надо заключить брачный контракт. Так процент будет ниже и удастся сэкономить на страховке. К тому же у меня большая белая зарплата, а ты уже в декрете, – Рома улыбнулся, и я, конечно же, с ним согласилась.
Еще я тогда подумала, как правильно Рома все делает. Сомневаться в муже и его намерениях не было повода. Все свои декретные деньги я тогда потратила на обустройство дома и ремонт. Сама ездила по гипермаркетам, покупала мебель и бытовую технику. Хлопоты заняли несколько месяцев, и к моменту рождения дочери мы уже въехали в собственное жилье.
Затем, уже в суде, когда мой адвокат настаивал на признании того брачного договора недействительным, Рома преподнес бумажку, где было сказано, что эту квартиру он якобы купил еще до брака со мной. Возможно, получить такую справку ему помогли родители, ведь у них были связи с той строительной компанией. Почему-то меня это уже не удивило, а дальнейшее участие в судебном процессе становилось необязательным. Ведь спорить с Ромиными бумажками было бесполезно. После пережитого за последний год, всех этих судов, особенно в Новороссийске и Краснодаре, у меня начал появляться иммунитет ко всему. К тому же, находясь в Петербурге, я чувствовала себя немного увереннее, поддержка родных стен и множества людей придавала мне сил, а «толстая шкура», за которой я пряталась, как мне казалось, уже была отброшена.
Звонок Жени Чахоян напомнил мне о дне рождения. Мы обсудили судебные дела, словно говорили о погоде. У меня не прекращалась гроза, а у Жени неожиданно выглянуло солнце…
Женя Чахоян выиграла суд! Несмотря на длительную разлуку с Артуром, суд вынес решение оставить ребенка с матерью! Но бывший муж и не думал исполнять решение суда, Артура продолжали прятать. Мы вспомнили, что у Юли Юдинцевой тоже давно имелось решение на руках. Но как его исполнить в отсутствие доброй воли второго родителя – было неизвестно. Все чаще я слышала разговоры о том, что ребенка можно забрать только физической силой. Неудачный опыт с Макарычем и Сулеймановым у меня уже был, но все равно я часто представляла, как приезжаю в Новороссийск с несколькими крепкими парнями. Мы караулим Ксюшу, идущую с Ромой или Ларисой, дальше действуют парни; и затем – самое сложное – я вынуждена бежать с ребенком на руках и постараться как можно скорее покинуть город. А дальше? Скрываться и прятаться в таком случае придется уже нам? Но где? И как я объясню это Ксюше? Ведь Рома устроит настоящую охоту, без жалости и компромиссов. Миллион раз прокручивая в голове этот сценарий, я все же ощущала значительный риск, которому не смогла бы подвергнуть свою дочь, даже если бы это был единственный шанс вернуть ее…
Тем временем в дверь снова позвонили. На пороге стоял все тот же почтальон, но теперь он вручил мне телеграмму: судебные приставы Санкт-Петербурга вызывали меня на прием.
Глава 16
– Светлана Александровна, вам известно, что вы обязаны выплачивать алименты ежемесячно? – спросила женщина, сидящая за одним из трех столов в малюсеньком кабинете.
