Мы снова сели за стол, и я предложила перевести разговор в правовое русло. Мне не терпелось узнать, как американка Мелани смотрит на карательный подход к домашнему насилию. Насколько уголовная ответственность меняет ситуацию и должно ли государство вторгаться в отношения конфликтующих сторон, чтобы за них разрушать цикл насилия самому?
– Мелани, я недавно готовила доклад, – поделилась я. – По статистике, 50 тысяч француженок ежегодно обращаются с жалобами на своих партнеров. Там принят очень жесткий закон, абьюзер может получить тюремный срок до трех лет. Кроме того, Франция может стать первой страной, предусматривающей уголовную ответственность даже за словесные оскорбления внутри семьи. В Индии насилие со стороны мужа или родственника совершается каждые девять минут, и недавно Индия тоже приняла закон, криминализирующий абьюз. В России закона о домашнем насилии нет, и поэтому обращаться в правоохранительные органы – бесполезно. Единственным выходом из ситуации может стать кризисный центр, созданный на деньги частных фондов. Не могла бы ты рассказать, как это устроено в Америке?
– В Америке наработан большой опыт, хотя во многих штатах бытовое насилие также не выделено в административном и уголовном кодексах. Но если жертва заявила о совершенном насилии, то для ее защиты может быть выдан охранный ордер.
– Бывают ли случаи «семейного киднеппинга», когда один из родителей… – я не успела закончить.
– …Перемещает ребенка без согласия второго? – подхватила Мелани. – Да, это редко, но происходит. Тоже форма домашнего насилия – выяснение отношений между партнерами при помощи ребенка. Но если ребенок перемещен с постоянного места жительства, то уже на следующий день второй родитель может открыть кейс, и полиция начинает искать. Если он скрывается или не идет на контакт – это мгновенно квалифицируется как похищение, и родителю грозит до пяти лет тюремного заключения.
– Ого! – я была ошарашена. – А у нас в России это даже не считается преступлением.
Мелани тоже была в шоке:
– Как не преступление? А если родитель – психопат? Разве можно настолько не заботиться о правах ребенка?! В США у детей есть права с рождения, и никто не вправе ставить свою волю над волей ребенка, и тем более – перемещать его куда вздумается и лишать общения с членами семьи. Здесь должна применяться только уголовная юрисдикция!
Мне хотелось расплакаться и рассказать Мелани о том, что я уже два с половиной года не вижу свою дочь и что при этом ее даже никто не ищет. Но Мелани начала бы меня жалеть, и мы вряд ли смогли бы продолжить разговор. Решив, что это будет непрофессионально и неуместно, я проглотила слезы и спросила.
– Насколько, на твой взгляд, введение уголовной ответственности изменило статистику по домашнему насилию в США?
– Недавно знакомилась с докладом, – сказала Мела-ни, – где были опубликованы исследования более чем из 80 стран. Данные показали, что почти треть всех женщин в мире состояли в отношениях с абьюзером и подвергались физическому или сексуальному насилию, и каждая вторая – психологическому. Кроме того, 38 % всех убийств женщин в мире совершается их интимными партнерами. США в этом смысле – не исключение. Абьюз не знает социальных границ, от него в равной степени «достается» женщинам со скромным достатком, и тем, у кого завидное социальное положение. Справедливости ради надо заметить, что мужчины тоже становятся жертвами своих партнерш, правда значительно реже.
– То есть несмотря на то, что американки (и американцы) могут обратиться в полицию, в суд и в кризисный центр, уровень домашнего насилия не снижается? – утрировала я.
– Это не совсем так, – дипломатично ответила Мела-ни. – Правовая оценка помогла существенно скорректировать количество преступлений. Но одного закона мало, надо повышать уровень грамотности. Ведь абьюз начинается с психологических проблем – как у агрессора, так и у жертвы. В штатах, как и в России, Великобритании или на Шри-Ланке, огромное количество жертв домашнего насилия предпочитают не сообщать о своей беде, так как слишком сильно напуганы. Женщина догадывается, что, заявив об абьюзе в семье, она должна будет развестись, иначе органы опеки могут забрать у нее детей. Поэтому в прошлом году федеральные власти Соединенных Штатов выделили около 600 миллионов долларов на программы по предотвращению насилия в отношении женщин, чтобы просто показать таким образом, что их «видят». Наш центр тоже стал частью этой программы.
– Поздравляю, и какие же мероприятия вы провели?
– Те же, что и до этого, – удивилась Мелани. – Мы проводим много профилактических ивентов: лекции про токсичные отношения, «12 шагов для созависимых» и «Как распознать психопата»…
– Как распознать психопата?! – повторила я. – Это интересно.
– Приходи, – Мелани заглянула в ежедневник, – в эту субботу.
Это было за день до нашего отлета в Нью-Йорк, и я обещала прийти.
На лекции «Распознай психопата» собралось около 20 человек; несмотря на тему, в зале царила легкая и непринужденная обстановка. Мелани предупредила, что у нее свидание, и только в том случае, если все пойдет «не так», она присоединится.
Пока все рассаживались, брали из холодильника шипучку, я разглядывала плакат кинофильма «Пролетая над гнездом кукушки» на стене, мимоходом вспоминая образы психопатов, созданные Голливудом. Как ни крути, Америка внесла немалый вклад в инсталляцию образа психопата в массовом сознании. Например, главный герой в фильме с говорящим названием «Американский психопат» – состоятельный инвестиционный банкир, подрабатывающий серийным убийцей. Как может один и тот же персонаж сочетать в себе американскую мечту и одновременно олицетворять главную угрозу обществу?..
А известные экранизации Стивена Кинга – «Сияние» и «Мизери»? А также «Психо» Хичкока, «Кошмар на улице вязов», «Пила», «Молчание ягнят», «Семь», «Прирожденные убийцы» и «Техасская резня бензопилой» – пожалуй, ни в одной стране мира не было создано столько фильмов про психопатов. Не стоит также забывать об онтологии зла, представленной в книгах, компьютерных играх и прочем. Осознает ли американское общество угрозу, вызванную регулярными вспышками насилия и стрельбы среди детей и подростков? Помогают ли популярные кинообразы лучше разбираться в людях?
«How to spot a psychopath?» – радостно объявила тему лекции девушка и представилась.
– Меня зовут Ники, я учусь на факультете общественно-правовых отношений Колумбийского университета и занимаюсь изучением антисоциальных расстройств личности. Как известно, США уделяют серьезное внимание данному вопросу. В прошлом веке каждый ученый предлагал свою собственную классификацию психопатий, из-за этого до сих ведутся споры. Термин «психопат» был введен в конце девятнадцатого века. Но кто это такой, долго оставалось загадкой.
Ники подошла к доске и развернула слайд.
– Чтобы вы получили некоторое представление о размерах стоящей перед нами проблемы, приведу пару цифр: два миллиона психопатов проживают в Северной Америке, из них сто тысяч – в Нью-Йорке.
