Книга Арфа королей, страница 3. Автор книги Джульет Марильер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Арфа королей»

Cтраница 3

Через несколько часов, после ужина, мы сидим в общем зале, а на улице по-прежнему льет, как из ведра. В этот час вся община собирается вместе, чтобы вдоволь поесть, попить и насладиться приятным дружеским общением. У горящего очага рассказывают разные истории, по кругу передают кувшины с медовухой и элем, а те, кто может петь или на чем-то играть, развлекают остальных. Мы с Брокком любим музыку. Дома нас то и дело приглашали на деревенские праздники и свадьбы. Мы даже играли на торжественных собраниях у наследного принца Далриады, что недалеко от нашего родового гнезда. О том, что мы музыканты, сообщество Лебяжьего острова узнало сразу – приехав с притороченной к спине арфой, Брокк заявил об этом весьма недвусмысленно.

Арку тоже музыкант. Его руки – сплошные мышцы, и с кельтским бубном он обращается так же, как с мечом, словно считая продолжением своего тела. В его игре слышится и топот ног воинов на марше, и биение сердец, и звуки мира островной природы: хлопанье могучих крыльев альбатроса, плеск выгнувшегося, уходящего под воду тюленя, шелест ветра среди соломенных крыш. Бубном он владеет так же мастерски, как и навыками практически любого боя. Ни о жизни до острова, ни о том, где и как он всему научился, Арку не говорит ни слова. А мы не спрашиваем. Но мне хочется когда-нибудь услышать его историю.

Вечером, после той схватки в грязи, Хаки рассказывает нам о временах, когда он был ulfhednar, то есть берсерком или Воином в волчьей шкуре. Роль этих бесподобных воителей сводилась к тому, чтобы спрыгивать с носа ладьи, когда она подходила к берегу, и сеять ужас в сердцах врагов. Они дают богам клятву и, судя по всему, полубезумны. Нынешний рассказ касается топора, который долгое время приносил удачу своему владельцу. Но когда оказался в чужих руках, все изменилось. Эта история захватила нас всех, а мой брат, судя по чрезвычайно сосредоточенному выражению лица, уже сочиняет на ее основе балладу.

– И в ночь, когда Бриньолф испустил дух, – Хаки понижает голос едва ли не до шепота, – те, кто сидел у его ложа, клялись, что хотя топор лежал рядом с ним на носилках, в воздухе звучал его голос, исполнявший песнь острого клинка: «Домой, мой преданный хозяин, пойдем домой в обитель богов! Тому же, кто меня у тебя украл, я говорю: проклинаю тебя за предательство друга! Пусть меч твой затупится, а рука ослабеет, пусть враг смеется тебе в лицо до самой твоей смерти!»

Замечательная история. И какое кому дело, правда это или ложь? Теперь наша очередь всех развлекать. Мы на скорую руку составили квартет: я, Брокк, Арку и Имер – девушка, хорошо играющая на свирели. Я тоже умею на ней играть. Когда играешь вместе с другими, чем больше инструментов освоишь, тем лучше. Мы с Имер закручиваем вихрь, словно играя в вопросы и ответы, отсчитывая по очереди восемь тактов и постепенно наращивая темп. Ближе к концу те, кто считает себя танцорами, валятся с ног и хохочут до упаду. Странно, но это кажется правильным. В бою воины Лебяжьего острова – лучшие из лучших, об их подвигах слагают легенды и приглушенными голосами рассказывают у костров по всему Эрину. Но в такие минуты они превращаются в одну большую, сердечную семью.

На нас сыплются просьбы исполнить разные песни. К счастью, мы знаем почти все из них. Вечернее представление, как правило, начинается с баллад, причем баллад великих, повествующих об великих походах, об истреблении чудовищ, об освобождении пленников. Затем мы переходим на более скромный репертуар, повествующий о том, как злополучный третий сын удостоился руки принцессы, впоследствии доставившей ему гораздо больше неприятностей, чем он ожидал. Далее следуют похабные песенки, вполне уместные в бражном зале, трагические баллады о загубленной любви, и марши, которым подпевают старики, независимо от того, помнят они их слова или уже нет. Мы с Брокком любим сочинять и мелодию, и слова. Наши голоса прекрасно гармонируют друг с другом: мой – сильный и глубокий, его – воздушный и чистый, проникающий прямо в душу. Дома нас то и дело просили петь любовные песни, которые годятся для помолвок.

В случае с Лебяжьим островом они представляются не столь очевидным вариантом, но сегодня, видя, что сзади сидит Дау, зевая и даже не пытаясь скрыть скуку, я, вместо того, чтобы выбрать что-нибудь ему по душе, – хотя поди узнай, что ему нравится, а что нет, – решаю подарить ему самую милую и романтичную песнь из нашего репертуара и шепчу своим друзьям-музыкантам: «Прощание». Брокк слегка приподнимает бровь, но ни он, ни Арку не возражают.

«Прощание» – баллада, от которой плачут все – и женщины, и мужчины. Наша аранжировка начинается с арфы соло. Из ее струн Брокк извлекает мелодию, которая начинается с низких нот, а затем устремляется вверх, заканчиваясь не на последней, но на шестой с конца, рождая ощущение неоконченного путешествия или вопроса, который так и остался без ответа.

Ты пойдешь со мной, куда пойду я?
Ты будешь рядом и в радости, и в горе?
Когда солнце согревает холмы,
И когда штормом волнуется море,
Ты будешь со мной – на свету и в тени?
Ах, я пойду за тобой, куда пойдешь ты,
Я буду рядом и в радости, и в горе,
И в грозу и в затишье,
Я охраню тебя силой моих рук.

С этой песней влюбленные вместе идут по жизни. Наступает радостный день их свадьбы, момент, когда муж впервые берет на руки новорожденного сына, время, когда он строит дом с окнами на море. Они идут рука об руку, как и обещали. Но вот приходит час, когда мужа ранят, рана воспаляется и влечет за собой смертельную болезнь. В итоге он ступает на путь, по которому она не может пойти вместе с ним, по крайней мере, пока. Ей надо вырастить ребенка, надо жить дальше, чтобы воспитать их сына сильным, храбрым и мудрым. И муж говорит:

Я не могу пойти за тобой, куда пойдешь ты,
Я не могу быть рядом в радости и в горе,
Но буду поблизости, пусть и невидимый тебе,
И буду любить тебя и охранять,
Пока мы не свидимся в божественном свете.

Последний куплет Брокк поет один, и его голос звучит все тише. А на последних нотах переходит на проникновенный шепот, и присутствующие долго молчат – никто из них даже не в состоянии пошевелиться. Потом бражный зал наполняется громом аплодисментов, я вижу, как многие вытирают глаза, одни украдкой, другие открыто, и если смысл хорошей песни не в том, чтобы всколыхнуть чувства, то в чем тогда?

По столам грохочут кулаки.

– Еще! – скандирует публика.

Однако Брокк выдохся, я давно научилась видеть его насквозь – минувший день подверг суровому испытанию и его тело, и дух.

– Еще одну и все, – кричу я, перекрывая гомон, – и чтобы никакой тоски.

– «Скачущего Артагана» давай! – восклицает кто-то.

– Ну что же, давайте посмотрим, на что вы способны в танце!

Мы с Имер подносим к губам свирели и затеваем джигу, ритм которой нам отбивает Арку. Четыре такта спустя в мелодию начинает вплетать свою магию арфа Брокка, но время уже позднее, поэтому многие довольствуются тем, что топают ногами, стучат кулаками по столам или хлопают в ладоши. Мы постепенно подходим к победному концу. Я желаю всем доброй ночи, улыбаюсь и слегка кланяюсь, недвусмысленно давая понять, что вечерний концерт окончен. Собравшиеся разбирают накидки и шарфы, висящие у огня, и выходят из зала. Судя по всему, дождь утих, а то и вовсе перестал. Если повезет, я смогу добраться до женской казармы, не вымокнув.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация