– Нам приятно сделать это для тебя, Кира, – сказала Дана, – мы вознаграждены выражением твоего лица. Нам тоже хотелось бы жить той жизнью, которой живешь ты – волнующей, полной путешествий и прекрасной музыки. А так частичка каждой из нас всегда будет с тобой.
Я вспоминаю об этом, когда жду Брокка, хотя уже очень поздно. Надеюсь, что брат вот-вот появится, но его все нет и нет. В этот момент на улице что-то происходит – я слышу голоса, топот, хлопанье дверей. Что случилось?
Я выхожу из комнаты для репетиций, но тут же отступаю в дверной проем, чтобы меня не смял плотный поток мужчин, спешащих к конюшне. Кто-то несет фонари, рядом снуют собаки. Я вижу, как конюший отдает конюхам приказы, и среди тех, кто собрался во дворе, замечаю Дау – он выводит коня и держит его, пока какой-то человек садится в седло. Кора и принц в сопровождении Горва тоже здесь.
В мгновение ока отряд всадников готов к выступлению. Он состоит из воинов регента, каждый из которых вооружен до зубов. По моим подсчетам, их пятнадцать. Если они рискуют вывести ночью лошадей, для этого должна быть очень веская причина, в чем бы она ни заключалась. Судя по всему, к ним намерены присоединиться и некоторые из тех, кто работает на конюшне. И среди них… нет, не может быть. Не может, но так оно и есть. В их числе я вижу и Иллана – верхом на коне и готового выехать.
Кто-то требует тишины. Всадники поворачивают головы туда, где в свете факелов стоят Кора и принц. Я жду, что приказ отдаст регент, но вперед выступает Родан.
– Воины Брефны! – звенящим голосом выкрикивает он. – Храбрые воители! Этой ночью вы выступаете против неведомого врага. Гонец, принесший эти скверные новости, рисковал жизнью, чтобы их сообщить. Отплатите сполна, проявляя все мужество, на какое вы только способны. Мы найдем тех, кто совершил эти гнусные злодейства! Наша месть будет убийственной и молниеносной! Мы сметем эту нечисть с лица нашей славной земли. Действовать будем мгновенно и целеустремленно. И покажем врагу всю нашу ярость, которой он долгие годы боялся. Ведь стоит только начать, а там мы уж продолжим! Теперь езжайте, благословляю вас, и пусть бок о бок с вами скачут боги!
Пламенная речь. Если бы я не знала, как принц ведет себя в минуты гнева, то наверняка была бы впечатлена. Воины отвечают одобрительными возгласами. Кроме них народу собралось немало – семьи пришли поглазеть на отъезд отцов, братьев и мужей; слетелись, заинтересовавшись происходящим, слуги. После таких слов, призванных сплотить всех в одно целое, я думаю, что Родан выступит во главе отряда, но он, похоже, остается дома.
Отряд скачет к главным воротам. Нужно выяснить, что произошло. Кого же спросить? Толпа тает, одни идут в конюшню – на мгновение вновь мелькает белокурая голова Дау, – но большинство возвращается в замок с таким видом, словно случившееся не дало им спокойно поужинать. Я озираюсь и вижу Банву, которая стоит в стороне.
– Банва! – я выхожу и закрываю дверь. – Можно с тобой пройтись?
– Конечно можно.
Судя по голосу, она только что плакала.
– У тебя все в порядке?
– Да, все хорошо. – Она достает платок и сморкается. – Осгар, мой муж, уехал вместе с остальными. Я горжусь им, горжусь каждый раз, когда он подвергает себя опасности. Но храбриться с каждым разом становится все труднее. Особенно сейчас…
Ее рука опускается вниз в попытке прикрыть и защитить живот.
– Ты ждешь ребенка? Какая замечательная новость! Это твой первенец?
Она кивает.
– Я все думаю, а что если Осгар не вернется? Он храбр, он хороший боец, но… они даже не знают, кто за все это в ответе. И ровным счетом ничего не ведают о враге. Да и выступили ночью… Ладно, если кому-то и задавать вопросы, то точно не мне. Но я хочу, чтобы муж вернулся живым и невредимым. Не хочу, чтобы мой ребенок остался сиротой. Осгар будет замечательным отцом.
– Я была в комнате для репетиций и ничего не знала, пока на конюшенном дворе не собрался народ, и принц не произнес речь. Упомянул какого-то гонца, который с риском для жизни принес какие-то новости. Что это значит? Что происходит? Из-за чего весь этот переполох?
– Этот человек ввалился в зал совсем недавно, так что мы все его видели. Из числа воинов. Их вшестером послали во владения одного вождя клана, лежащие к северо-западу отсюда. Сопровождать стража закона. Что-то о краже скота, который переправили за границу, бросив некоторых животных подыхать в поле. Лорд Кора решил, что разобраться с этим будет лучше не здесь, а на месте. Осгар объяснил такой шаг тем, что все явятся ко двору на коронацию. Как бы то ни было, ждать дело, судя по всему, не могло. Мы думали, что к этому времени они уже вернутся, но возвратился только один. Раненый, на совершенно выбившейся из сил лошади. Весь в крови. И…
Банва останавливается. Мы на полпути к замку и остальные нас давно обогнали.
– И что?..
– Это было ужасно, – тихо говорит она, – мне удалось услышать не все, потому что он кашлял, хрипел, и я думала, что он упадет замертво прямо на месте, но ему нужно было сказать. Остальных убили. По его словам, разодрали на куски. Даже стража закона. Они уже возвращались домой через лес и вдруг на них внезапно напали. Убили ни за что. Воин сказал регенту, где это примерно случилось, и рухнул на пол. Его отнесли к лекарю лорда Коры. Потом наших людей собрали и приказали готовиться к немедленному выступлению, невзирая на ночной час. Похоже, дело плохо, Кира. Одни сегодня будут оплакивать близких, другие – бояться того, что может произойти.
– Мне жаль.
Знаю, говорить так сейчас неуместно. Она будет переживать за мужа ежеминутно, пока он не вернется домой живым и здоровым. Разорвали на куски. Звучит странно. Спор из-за угнанного и переправленного куда-то скота, если его не разрешить быстро и мудро, способен привести к вооруженному конфликту. Но, по словам Банвы, выходит, что вопрос был разрешен до того, как все случилось, ведь на людей регента напали, когда те уже возвращались домой. Зачем это было сделано, да еще с такой жестокостью?
Банва поднимает руку вытереть щеки. Нужно сменить тему. Пока мы не дошли до замка, мне стоит спросить ее и кое о чем другом.
– Банва? Я хочу задать тебе один нескромный вопрос.
– Да?
– Ты знаешь Мааре, ту женщину, у которой я одолжила сорочку? Знаешь, я подумала… раз ты поделилась со мной своей радостью… у этой Мааре здесь, при дворе, есть поклонник?
– Поклонник? – презрительно кривит губы Банва. – Скорее уж любовник, хотя я очень сомневаюсь, что здесь хоть как-то замешана любовь.
– Значит, она тоже может носить под сердцем ребенка? Просто я подумала – почему она так быстро устает и вечно не в духе? А недавно увидела, как ее тошнило в саду. Такое, похоже, случается с ней регулярно. Это, конечно, не мое дело, но мне ее жаль.
– Она сама себе вырыла яму, дурочка. – В резких словах Банвы слышится намек на симпатию. – Осмелюсь предположить, что как только все станет заметно, ее тут же отсюда отошлют. Некоему чрезвычайно высокородному господину – ты знаешь, о ком я говорю – очень не захочется, чтобы плоды его стараний стали предметом всеобщего обозрения. Тем более, в такое время, как сейчас. А когда ее выгонят, он найдет другую женщину, которая не только согреет его постель, но и станет грушей для битья, когда его одолеет гнев.
