Она кивает на пса, который лежит у очага и тихо похрапывает.
– Боюсь, что тебе, девушка, предстоит неблизкий путь.
Я встаю, пытаюсь шагнуть. С трудом надеваю ботинок.
– Мне надо идти. Спасибо за вашу доброту. Надеюсь, что когда-нибудь смогу вас отблагодарить. Если вы покажете мне дорогу…
– Тебя проводит Шторм.
Сказительница щелкает пальцами и через пару мгновений Шторм, полностью проснувшись, уже стоит у двери, готовый идти.
– Собака тебе сразу поверила. Так редко бывает. Ты же дочь целительницы, так? Или, может, внучка?
Помимо воли я улыбаюсь и отвечаю:
– Дочь. Она очень похожа на вас. Хотя и проявляет куда меньше терпения по отношению к назойливым посетителям.
– Когда встретишься с ней, скажи, что мне пришлась по душе храбрость ее дочери, равно как и огненные волосы. Пришлась по душе ее прямота и то, как она сдерживает свой нрав. И передай почтительный поклон от такой же знахарки, как она сама. Меня зовут Джунипер.
– Передам. Скорее всего, мы не скоро встретимся, но я не забуду.
– Вот и славно. У меня к тебе есть предложение – пусть твой нож останется у меня. Туда, куда ты отправишься, лучше идти без железа.
Клянусь штанами Морриган! Надеюсь, я не встречу по пути этих ворон! Снимаю с пояса нож в ножнах и кладу на стол.
– Заберу его на обратном пути, – говорю я, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности, – и… если нас будут разыскивать, не говорите куда мы ушли. Это не так глупо, как может показаться на первый взгляд.
– Ну что же, Шторм, ступай. Доведи ее до границы.
Я выхожу в дверь и спускаюсь по ступеням. Она так и не ответила, расскажет кому-то о нас или нет. Лишь бы только место, куда я иду, не оказалось слишком далеко. Лишь бы только его не окружали какие-нибудь сверхъестественные стражи. Пока я углубляюсь вслед за Штормом в лес, в голове роятся старые сказки и баллады: огромные жуки в защитных панцирях; привидения с длинными мечами, выкованными из сверкающего колдовского металла; скелеты с костлявыми пальцами, способными пронзить человеку грудь и вырвать сердце. Боевые маги, которые сражаются, наполняя холодным ужасом души врагов. Не буду обо всем этом думать. Лучше запомню, что Джунипер посчитала меня храброй. Запомню, насколько могущественна песнь. Воскрешу в памяти момент, когда я перелетела через стену, после чего даже Дау, и тот улыбнулся. Я стану воительницей Лебяжьего острова, лучшей из лучших. Найду брата и верну его домой.
23. Дау
Вскоре после того, как я возвращаюсь на конюшню, возвращается и отряд, выступивший вчера ночью. Точнее то, что от него осталось. Потери велики. Иллан и остальные конюхи и слуги в порядке, но они привезли не только убитых во время первого нападения, но и двух своих товарищей. Чего бы ни добивался Родан, все пошло не по плану. У нас теперь много изможденных, раненых лошадей, о которых надо позаботиться. Я берусь за работу, слышу краем уха обрывки фраз, но их не достаточно для того, чтобы понять, что же произошло. На некоторых лошадях скакали члены первого отряда, которые почти все погибли. Отметины на их телах напоминают следы когтей, но выглядят гораздо хуже ран, которые способен нанести орел. Плоть в таких местах опухла, покраснела, и я думаю, что наши шансы исцелить эти язвы невелики. Я чищу вверенную моим заботам кобылу, даю ей воды и прикладываю примочки, которые раздал главный конюх. Утешить ее словами я не могу, но можно попытаться сделать это руками. Успокойся. Теперь ты в безопасности. Не волнуйся, подруга.
Я подхожу к другой лошади, потом к третьей и так далее. Мысли то и дело возвращаются к Ливаун. О чем она думала, когда решила вот так взять и уйти, когда события минувшей ночи по-прежнему опасны для нее? Почему не дождалась Арку? Что если она будет блуждать по лесу весь день, но так и не отыщет брата? И почему бы ей, во имя всех богов, было не объяснить в чем, собственно, дело? Подходит Иллан, постаревший и совершенно выбившийся из сил.
– Заканчивай свои дела и приходи в комнату для репетиций, – шепчет он, – проследи за тем, чтобы никто не видел, как ты будешь туда входить.
Вернулся Арку. Догадаться, зачем он нарушил правила миссии и позвал нас двоих к себе, совсем нетрудно. Первый вопрос, который он мне задает, напрашивается сам собой, поэтому я рассказываю ему все, что могу: для начала о домогательствах принца к Ливаун, затем вкратце об утреннем разбирательстве и, наконец, о том, что она отправилась на поиски Брокка. Умалчивая о том, как она прыгала через стену, и как я ей помогал. Говорю им, что Брокк пошел по следу, пытаясь найти Арфу Королей. Арку внимательно меня выслушивает, не забывая ритмично постукивать в свой кельтский бубен, чтобы заглушить наши голоса. А поскольку я говорю шепотом, пользуется не колотушкой, а кончиками пальцев.
– Об истории с принцем и Кирой мне уже рассказали, – говорит он, когда я умолкаю, – регент, похоже, не стал ее сурово наказывать, хотя прилюдные извинения станут для нее испытанием. Если она не вернется к ужину, получится нехорошо, ведь Кора желает, чтобы это произошло сегодня вечером. И если бы двор не потерял сразу несколько достойных людей, я бы сказал, что новая проблема, к счастью, отвлекла народ от наших собственных затруднений.
– Что же произошло? – бросаю я взгляд на Иллана.
– Это зависит от того, кого ты спросишь.
Он выглядит мрачнее тучи.
– Повреждения на телах лошадей оставлены не человеческим оружием. Это наверняка были твари, похожие на ворон. Поначалу мы отыскали раненых лошадей. Несколько наших остались с ними, другие поехали дальше. Я думаю, что командир отряда Коры получил приказ встретиться лицом к лицу с вождем местного клана и потребовать у него объяснений по поводу нападения. Об этом не принято много говорить, но всем известно, что принц Родан ни на йоту не верит в сверхъестественное и отвергает все предположения о существовании любых сил, кроме человеческих. Поэтому приказ он отдал, исходя из того, что ответственность за убийство наших людей несет вождь того самого клана. Он не изменил мнения, даже когда единственный выживший рассказал, что на них набросились птицы.
Я теряю дар речи. Колдовство. Вот на что намекала Ливаун. Даже не сомневаюсь – это как раз то, во что верит сказительница с ее намеками, предполагающими, что она знает о моем прошлом. Не удивлюсь, если Брокк, с его балладами и легендами о магии, с его близким общением с друидами, действовал, полагая, что арфу украли если и не кошмарные птицы, то, по крайней мере, эльфы или клуриконы
[4]. Но может ли в это верить Иллан, один из самых прагматичных людей из всех, кого мне доводилось знать?
– И как вождь клана отреагировал на ночной визит и выдвинутые ему обвинения? – на удивление спокойно спрашивает Арку.
