Эрнья поворачивается к Рябиннику:
– Выведи Ливаун через портал.
Она берет Брокка под руку и приникает к нему. Я вижу, что щеки брата заливает румянец, и мне это не нравится. Мы его здесь потеряем.
– Пойдем, мой бард, – говорит королева, – прощайся с сестрой, я устала.
Но не успевает Брокк произнести хоть слово, как она его уводит.
Мы с Рябинником идем к узкому проходу в стене. Мне нужно спешить, пока он не закрылся, но я не решаюсь.
– Рябинник, мой брат будет здесь в безопасности? Хотя бы до Дня летнего солнцестояния?
– В безопасности? – эхом отзывается он. – Ни один из нас не может быть в безопасности, пока небо затмевает Воронье племя. Так что никаких обещаний я дать не могу. Но буду присматривать за ним, насколько это в моих силах.
– Тогда благодарю тебя – как воительница воина. И прощаюсь до кануна Дня летнего солнцестояния.
Да хранит нас Дагда, ждать осталось десять дней.
– Хорошо, тогда до кануна Дня летнего солнцестояния. Теперь иди.
Я прохожу через расщелину в скале, покидаю царство Эрньи и возвращаюсь в свой мир. И хотя сердце мое не разбито, это самый что ни на есть замечательный способ получить множество ссадин и царапин, и я чувствую себя как слива, упавшая с дерева на твердую землю.
Дау все еще ждет меня. До этого момента я даже не понимала, насколько мне это нужно. На меня накатывает волна эмоций: облегчение, изнеможение, печаль и пара капель чистой паники, что мне, о великие боги, теперь сказать Арку? Если бы здесь был мой старший брат Гэлен или отец, я бросилась бы им в объятия и разревелась. Либо изрыгнула бы пару ругательств, а может даже и то, и другое. Как бы то ни было, я все-таки плачу и не могу ничего с собой поделать. Будь оно все проклято!
– Спасибо, что подождал, – бурчу я, вытирая лицо рукавом.
О боги, как же я устала.
Дау сует мне в правую руку бурдюк, в левую – чистый носовой платок и молча ждет. Даже не спрашивает, где я была и удалось ли мне найти Брокка.
Я пью, вытираю нос, чувствую себя немного лучше, сажусь на камни и говорю:
– Спасибо.
Долго отдыхать нет возможности, надо возвращаться. Что же я так выбилась из сил? Возвращается и боль в лодыжке, о которой я там умудрилась забыть. День выдался очень, очень долгим. И, к тому же, он еще не закончился.
Дау нужно все как-то объяснить. Сколько правды я могу ему сказать, не нарушая данного Эрнье обещания? Первой с моих губ слетает фраза:
– Ты готов трижды со мной станцевать до Дня летнего солнцестояния?
Дау смотрит на меня как на безумную, что совсем не удивительно.
– А это не вызовет подозрений? Ведь певунье и конюху полагается вести себя так, словно они незнакомы.
– Просто ответь «да» или «нет». Три вечера, три танца, начиная с сегодняшнего дня и кончая кануном Дня летнего солнцестояния. Я придумаю, как отвести от нас подозрения.
Он долго молчит.
– Воин должен говорить прямо и решительно, – говорит он, – я говорю «да». Но предупреждаю, что могу наступить тебе на ногу. Танцы – не то, что я люблю больше всего.
А через миг он спрашивает:
– Ты можешь сказать мне, что происходит?
– Нам пора идти. Не хочу задерживаться в этом лесу даже на мгновение дольше, чем нужно.
Там, где позволяет тропинка, мы идем бок о бок. Я стараюсь не хромать и пытаюсь подобрать слова. Но все, что приходит на ум, кажется полным безумием.
В конце концов, разговор начинает сам Дау.
– Брата нашла? – спрашивает он.
– Да, нашла, он в полном порядке. Но вернуться не может, по крайней мере, пока. Дау, мы с Брокком поклялись никому не говорить о том, что там было. Ты сам видел… Ты не мог не заметить, что во всем этом есть кое-что необычное.
– Прождав там столько времени, я вообще уже было подумал, что мне все это приснилось, начиная с того момента, как ты попросила меня помочь тебе пройти сквозь стену. Да весь этот день, говоря твоими словами, был необычным.
Мне в голову приходит досадная мысль.
– Проклятье! – бормочу я.
– Что это ты там проклинаешь?
– Без Брокка я понятия не имею, как вернуться обратно. Стража привыкла пропускать его через ворота.
– Не страшно, – отвечает Дау, – я могу решить эту проблему. Тебе это не понравится, но должно сработать. К тому же, мой вариант тесно связан с танцами.
– Давай, выкладывай. Если надо будет говорить, это сделаю я.
– У меня была веская причина выйти за дворцовые ворота. Как мне было велено, я вернул лошадь на крестьянское подворье. А потом вполне мог выполнить и другое поручение Иллана. Никто не должен знать, что меня за вами послал Арку.
– И что дальше?
Я отвлеклась на тот факт, что теперь, на обратном пути, дорога просматривается куда лучше, будто кто-то сознательно не хотел, чтобы я добралась до царства Эрньи. А потом еще заставил меня несколько часов петь до хрипоты, перед тем как пропустить внутрь. Если добавить сюда задачи, на первый взгляд лишенные смысла, то в голову действительно приходит мысль, что Эрнья не отдаст нам арфу до кануна Дня летнего солнцестояния, если она, конечно, вообще у нее. Это даст нам время вернуть инструмент до проведения ритуала, правда, в самый последний момент. Как рассказать это Дау, ничего толком не объяснив? Он ведет себя просто восхитительно, не задавая сотен вопросов. На его месте я бы так себя не сдерживала, особенно после долгого ожидания в полном одиночестве.
– Дау?
– Да?
Он наклоняется, поднимает небольшую ветку, упавшую поперек дороги, и убирает с нашего пути.
– Миссия. Думаю, мы сможем возвратить арфу вовремя. Хотя, возможно, лишь в самый последний момент. Скорее всего, за день до ритуала. Но сначала мне надо будет кое-что сделать, и это «кое-что» может показаться очень-очень странным.
У меня такое чувство, что я иду вброд по болоту. По болоту, которое может взорваться, если не соблюдать осторожность.
– Странным? Как опасные прыжки и внезапные исчезновения? Как втягивание других в серьезные неприятности?
– Нет, здесь другое – мне придется заниматься непривычными делами. Например, строить песчаные замки. Танцевать, как я уже говорила. И шить.
– Значит, шить…
В безучастном тоне Дау сквозит недоверие.
– Как ты думаешь, кто чинил мою одежду по пути сюда? Уверяю тебя – Арку этого не делал.
– Нет, я все-таки сплю. Другого объяснения просто быть не может. Ливаун, Арку обязательно спросит меня о том, что произошло. Иллан тоже спросит. И что я им скажу?
– Если можно, давай с ними сначала поговорю я. Расскажу примерно то же, что сказала тебе – что Брокк пока не может вернуться, что он вышел на верный след, который, по всей видимости, приведет нас к тому, что мы здесь ищем. Что у нас есть надежда вовремя вернуть искомое. Но чтобы это произошло, чтобы мы выполнили нашу миссию, все должны поверить нам с Брокком. Никто другой этого сделать не может. Он там, куда допускаются очень немногие. Практически никто. Причем… в некоторые аспекты происходящего людям будет трудно поверить. Особенно тем, кто не воспитывался на древних сказаниях.
