Когда у меня освобождается рука, я жестом показываю ей, что не могу говорить. Но пытаюсь изобразить вопрос. Показываю на нее, затем на труппу и поднимаю брови. Опять вижу Арку – он сидит неподалеку от музыкантов.
– Сегодня вечером я не выступаю, – отвечает Ливаун, – наш арфист уехал на несколько дней. Мы объединимся с другой труппой и завтра, наверное, вместе порепетируем.
Я киваю, па танца усложняются, и я сосредотачиваю на них внимание, чтобы не сбиться. Но я все так же поглядываю на мерзавца Родана, который не сдвинулся с места, хотя теперь рядом с ним стоит не только его собственный личный страж, но и один из охранников Коры. Если принцу и растолковали, как нужно себя вести этой ночью, он к совету не прислушался.
Это заметил и Арку. Из-за характера танца мы застываем на месте, вынужденные составить одно целое с тремя другими парами. Чтобы вернуться обратно и вновь присоединиться к подругам, Ливаун придется пройти мимо принца. Я не хочу, чтобы рядом с ней оказался человек с таким выражением лица. Дело не в том, что она не может сбить его с ног, когда ей приходится держать одну руку за спиной, а в том, что Кира на это не способна.
Танец подходит к концу, наши четыре пары в последний раз по очереди образуют арку и проходят через нее. Я глазами показываю Ливаун куда идти, она в ответ едва заметно кивает, мы направляемся прямо к Арку, и она садится рядом с ним. Я исчезаю в толпе. Итак, один раз мы с ней станцевали. У меня даже получилось не наступить ей на ногу. Если бы мы старались не ради этого урода, мне бы, пожалуй, даже понравилось. Не предполагал, что когда-либо подумаю что-то подобное. После этого долгого, странного дня у меня, должно быть, протухли мозги.
То, что происходит потом, меня не на шутку удивляет. Я стараюсь держаться в тени, больше не желая ни с кем танцевать – зачем бы мне это? – но когда вновь звучит музыка, меня, хихикая, приглашает служанка. Ее наверняка подговорили подружки. Кому придет в голову танцевать с немым конюхом? Я качаю головой, напускаю на себя застенчивый вид и отступаю еще дальше. Девушка уходит. Но Ливаун продолжает танцевать, несмотря на больную лодыжку. К ней один за другим подходят партнеры, каждый из которых действует достаточно быстро, чтобы не подпустить к ней Родана. Первым с ней кружит советник Тоссака, тот самый, что за ужином стоял у него за спиной. Затем личный страж Горв, ныне свободный от исполнения своих обязанностей и танцевавший с Ливаун и раньше. Принцу явно не по душе все это наблюдать, особенно если учесть, что девушка выглядит счастливой от того, что партнер подходит ей по росту. Затем ее приглашает один из дворцовых стражей, а после него воин.
Это что – заговор? Послание принцу, выраженное не словами, а действиями? Намек на то, что все, кто знает Киру, верят ее слову против слова Родана, будь он сто раз будущим королем?
И зачем тогда Брондус запретил сплетничать? Ведь эту историю все равно разнесут, скорее всего, даже в нескольких вариантах. Слуги замка столь же невидимы, как стремянные и конюхи. У людей есть уши. Я лишь надеюсь, что те, кто сегодня оказался достаточно храбр, чтобы танцевать с Ливаун, не будут за это наказаны.
– А она красавица, эта девушка, – замечает один из моих товарищей-конюхов, глядя как Ливаун и ее ратник, с улыбкой держась за руки, кружат в танце.
Я согласно мычу, думая о том, как ей отсюда благополучно выбраться и вернуться на ночь на женскую половину. И как дожить до кануна Дня летнего солнцестояния. Ей нужен собственный личный страж.
Танец заканчивается. Партнер Ливаун ведет ее через весь зал на место, и она вновь садится рядом с Арку. Родовитые гости встают из-за стола знати, желают друг другу доброй ночи, берут у ждущих их слуг накидки и уходят. Родан остается – стоит посреди зала и, судя по всему, пререкается со своей охраной. К ним подходит лорд Кора, а за ним человек в коричневой мантии блюстителя закона. О чем они говорят, мне не слышно, да и приглядываться не могу, чтобы не привлечь к себе внимания. Однако принц сдается, позволяет вывести себя из зала и, надеюсь, удаляется в свои покои. Иллан слегка кивает мне головой, давая понять, что нам тоже пора спать. Полагаю, Арку благополучно проводит Ливаун до женской половины. Что касается завтрашнего и послезавтрашнего дня, равно как и остальных до кануна Дня летнего солнцестояния, то я сомневаюсь, что она сумеет не вляпаться в очередные неприятности. Сегодня она вела себя превосходно. Что же касается всех этих ребят, которые танцевали с ней, желая поддержать, то с их стороны это был очень красивый жест. Однако это может еще больше усугубить проблемы. Принц выходит из себя даже из-за пустяка. И если ему покажется, что им пренебрегли, способен от злости сойти с ума. А что может быть хуже, чем видеть, что против тебя обратилась собственная челядь? При этом понять, что во всем этом виноват лишь он сам, ему попросту не дано.
Когда мы с Илланом возвращаемся на конюшню, я вспоминаю молодую, годовалую охотничью собаку, которую привел с собой гостивший у отца вождь клана. Она рычала и пускала слюни на каждого нашего пса, даже на моего Снежка, зверя самого что ни на есть кроткого и миролюбивого. Хозяин наказывал свою собаку – бил, резко дергал за поводок и немилосердно орал. Та боялась. Постоянно находилась в состоянии ужаса, не зная, что будет дальше, не понимая, за что ее мучают, даже не догадываясь, что она сделала плохого.
Принца Брефны, насколько мне известно, никто не бьет. Просто не смеют. Может, Родан просто от природы зол, глуп и груб? Интересно, а Ломан тогда на конюшне сказал правду? Ведь внезапные вспышки гнева принца, его неспособность прислушиваться к советам и безумные решения действительно могут иметь под собой одно и то же основание: страх перед выполнением стоящих перед ним задач, которые ему не под силу, о чем он прекрасно, в глубине души, знает. Родана пугает перспектива стать королем.
27. Ливаун
Как бы я ни устала, спится мне плохо. Брокк, королева Маленького народца, Колдовской мир, арфа – такое сразу не осмыслишь. А еще Родан и события минувшей ночи. Я взбудоражена и от этого нервничаю. Раньше мне казалось, что мы успешно выполним эту миссию. Я думала, что это у каждого из нас в крови, но теперь стала сомневаться, и вот это уже плохо.
Когда я после завтрака вижу, что ко мне идет Арку, у меня душа уходит в пятки. Он выглядит непривычно мрачным. Как только мы с Дау вернулись, я в самых общих чертах рассказала ему, что произошло в лесу. К этому моменту он наверняка уже сообщил регенту скверные новости. Он ждет, пока мои подруги не встанут из-за стола, и садится рядом.
– Лорд Кора и его советники назначили нам встречу. Когда у них все будет готово, нас позовут. Кроме них будут присутствовать брат Моркан и брат Фараннан, Верховный Бард.
– Нам? – эхом отзываюсь я ошеломленно. – Меня удивляет, что после вчерашнего вечера кто-то из них хочет видеть меня хоть на миг дольше необходимого.
– Разговаривая вчера вечером с регентом, я лишь вкратце объяснил ему, что произошло.
