Я стараюсь не считать дни. Стараюсь не считать часы между рассветом и закатом, между сумерками и утренней зарей. Стараюсь отгородиться от неумолимо приближающегося Дня летнего солнцестояния и грядущего ритуала. Стараюсь убедить себя, что Ливаун действительно права, и нам удастся вовремя вернуть арфу. Стараюсь не думать о том, что из-за всего этого я вполне могу потерять место на Лебяжьем острове. Меня поразило, что Арку согласился не только принять план Ливаун, но и помочь его реализации. В том числе – дать ей меня в сопровождающие и снабдить нас лошадьми, чтобы мы могли как можно быстрее съездить в лес и вернуться обратно.
В замке все лихорадочно готовятся к ритуалу. Я думал, что его проведут в неметонах, ведь Арфа Королей хранится – или, по крайней мере, должна храниться – именно там, а за церемониальную сторону торжества отвечают друиды. Но я ошибался. Иллан отправляет меня помочь таскать на площадку для проведения церемонии все необходимое, чтобы все было готово заранее. Как выясняется, коронация нового короля представляет собой один из тех редких случаев, когда дворцовые ворота целый день остаются незапертыми – в этом есть какое-то символическое значение. Торжество пройдет не в неметонах и не на территории замка, а на поляне между ними, что наверняка тоже символично. Под руководством главного дворецкого Коры наша небольшая армия слуг движется по дороге у подножия крепостной стены мимо развилки, от которой отходит дорога, ведущая через лес в неметоны. Чуть дальше мы выходим на круглую, частично расчищенную площадку в форме полой чаши, где огромная толпа зрителей сможет наблюдать, стоя или сидя на скамьях, за ходом ритуала на ее дне. Нам, слугам, велено выполоть сорняки, скосить траву, пройтись по ней граблями, установить скамьи, развесить на деревьях гирлянды, соорудить посередине возвышение, и так далее, и тому подобное.
Организацию работы идеальной не назовешь. То, что с таким количеством прислуги можно было бы сделать за один день, скорее всего, растянется на два, а то и на три, если кому-нибудь в голову не придет проявить более грамотный подход. Меня так и подмывает взять бразды правления в свои руки. Я точно знаю, как надо расставить людей. Но не могу сделать ровным счетом ничего. Все так же молчу, сутулюсь и неспешно выполняю очередное поручение. О боги, как бы мне хотелось, чтобы День летнего солнцестояния уже был позади, чтобы мы теперь возвращались на Лебяжий остров. Как же я от всего этого устал. Устал быть слабым. Устал глотать слова. После этой миссии у меня останется масса ненавистных воспоминаний. Мне хочется разразиться бранью, дать сдачи и заорать с такой силой, чтобы зазвенело все вокруг. Лебяжий остров позволяет мне делать то, чего нельзя было в детстве. Но здесь я опять превращаюсь в того самого ребенка – беспомощного и молчаливого.
Упорно трудясь, я размышляю о Брокке там, за каменной стеной, откуда он не может сюда вернуться. Стараюсь не думать о таких словах, как Колдовской мир, сверхъестественные силы и магия. Все эти идеи просто смешны, и я не могу считать истиной мнение тех, кто по-прежнему в них верит. Я уважаю и Ливаун, и Брокка. Они оба храбры, сильны, весьма искусны и как воители, и как музыканты. Но это… выше моего понимания. Я не могу в это поверить, хотя никакого другого объяснения найти не могу, разве что у Лебяжьего острова есть конкурирующая организация: тайная база, спрятанная в лесу неподалеку от Вороньей дороги, где расположилась еще одна община, воплощающая собственные планы в отношении Арфы Королей. В это так же трудно поверить, как и в то, что инструмент украли феи или эльфы.
– Смотри, вон Верховный Друид, брат Моркан, – говорит один из моих товарищей, конюх по имени Финн.
И показывает мне на человека с длинными седыми волосами и в светлой мантии, полы которой внизу кое-где испачканы зеленой травой. По тому почтению, с которым все обращаются к брату Моркану, явственно видно, что он здесь – всеми уважаемый лидер.
– Я знаю одного из этих парней, – продолжает Финн, – вон того, рыжего. Он из моей родной деревни. Те, кто в голубых мантиях, ученики.
Рыжий друид поднимает глаза, перехватывает взгляд Финна и тут же отводит взгляд.
– Если хочешь, можешь пойти перемолвиться с ним словечком, – предлагает кто-то из слуг, – они, похоже, не очень любят о себе распространяться.
– Это противоречит правилам, – отвечает Финн, – им не положено общаться с обычными людьми. Давая клятву, они отбрасывают свою прошлую жизнь, будто ее у них никогда не было. Меня удивляет, что сюда привели учеников. Вероятно, по особым случаям требования смягчают.
Рыжий ученик больше не оглядывается на нас. Вместе с другими молодыми друидами он с помощью веточек и бечевки измеряет сооруженное нами возвышение. Один из них дожидается, когда из-за облака покажется солнце, внимательно изучает тени на досках и угольком наносит на них метки. Именно здесь, на этом возвышении, и будет стоять арфа, на которой кому-то из друидов придется сыграть в решающий момент. Нам объяснили это после того, как мы построили помост. Одобрять кандидатуру короля силой мелодии представляется мне примитивным и глупым. Разве определяющим фактором при выборе правителя должен быть не его потенциал, чтобы он мог править плодотворно и мудро? Лучше присмотреться к его личным качествам, чем полагаться на какую-то древнюю традицию. Неужели здесь никто не понимает, что времена меняются? Если этого не признать, то королем, в конечном итоге, наверняка станет Родан. Впрочем, они, возможно, только такого и заслуживают.
Теперь сюда подошло еще несколько других друидов, и нас просят освободить центр возвышения. Вот с их седовласым старейшиной вступает в разговор высокий ученик с каштановыми волосами до плеч. Они внимательно вглядываются в помост и присматриваются к теням. Затем юноша ставит в разные места табурет, и брат Моркан просит его на него садиться и изображать игру на арфе. От всего этого парню явно не по себе, но у него нет другого выхода, кроме как продолжать. Остальные ученики отошли назад и теперь каждый из них старательно делает вид, что чем-то занят. Странная картина. Может, что-то означает, но может и нет. В этом молодом человеке есть что-то такое, что по-настоящему притягивает взгляд.
– Нессан, – говорит Финн, – иди сюда.
Теперь нам велят приставлять к деревьям стремянки и развешивать гирлянды. Я даю понять, что не боюсь высоты, забираюсь на самую большую лестницу и вяжу узелки. Весьма полезно, ведь когда мне удается улучить момент и оглядеться, передо мной открывается прекрасный вид на всю ритуальную площадь. Стена хорошо просматривается до того самого места, где Ливаун совершила свой изумительный прыжок. А это что еще за рыжее пятно на одной из веток вверху?
– Эй, держи, – говорит мне Финн, передавая конец веревки; ему поручено носиться по стремянке вверх-вниз, обеспечивая меня всем необходимым, – как только завяжешь, мы перенесем лестницу дальше.
Проклятье. Я прищуриваюсь и украдкой бросаю взгляд на огромный дуб. Там что, кто-то есть? Еще один соглядатай, но не наш, а чей-то еще? Поскольку ко двору сейчас стекается столько гостей, парочка таких непременно найдется. Они даже могут знать и о нас, и о нашей миссии. Хотя если так, то действовать сейчас уже поздновато.
