Книга Провидец Энгельгардт, страница 101. Автор книги Михаил Антонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Провидец Энгельгардт»

Cтраница 101

В меньшей мере, но примерно то же испытывали разные слои российского общества и после войны 1877–1978 годов. Энгельгардт жадно вслушивался в разговоры крестьян и низового звена управленцев, где затрагивались темы послевоенного жизнеустройства России.

«Чего ближе, кажется, для мужика вопрос о сложении недоимки и уменьшении выкупных платежей, но даже и этим он не интересуется… И насчет уменьшения платежей тоже говорят: по рублю скинут – для казны много денег, а нам и не видно, мы платить завсегда готовы, кабы только землицы… Об уничтожении хищения, об упорядочении начальства, об направлении самоуправления между мужиками даже и слухов никаких нет. Мнения мужика насчет начальства так глупы и странны, что даже и сказать неловко. Знаете ли, как мужик насчет начальства думает? Не поверите! Мужик думает, будто начальство вовсе не нужно! Ни царю, ни мужику начальство не нужно, говорит он, начальство только для господ. При таких понятиях мужика для него не может быть ни лучшего, ни худшего начальства.

Но когда разнесся слух, что не будут позволять жениться ранее 25 лет – говорили, что начальство не хочет, чтобы женились прежде, чем солдатскую службу каждый не отслужит, потому что теперь много баб с малолетними детьми без мужей остаётся, – то все бросились поскорее женить ребят, даже и не достигших полного возраста, что дозволяется с особого разрешения архиерея… Между мужиками никаких слухов и толков об этом нет, мужики ждут только милости насчет земли. И платить готовы, и начальство, и самоуправление терпеть и ублажать готовы, только бы землицы прибавили, чтобы было податься куда».

Снова, как это не раз бывало в русской истории, в народе ожило представление о совершенном государственном устройстве: царь во главе страны и верящий в него народ. Но так как царь не может уследить за всем, что происходит в огромной стране с неисчислимым населением, он вынужден набирать себе служащих – бояр. Бояре должны быть грамотными, следовательно, набирает он их из господ. А господа искажают царскую волю и издают указы в свою пользу.

Но царь добьётся, чтобы его воля была исполнена. И главное – чтобы мужик получил землю.

«Поэтому насчет земли толков, слухов, разговоров и не оберешься. Все ждут милости, все уверены – весь мужик уверен, – что милость насчёт земли будет, что бы там господа ни делали. Поговорите с любым мальчишкой в деревне, и вы услышите от него, что милость будет. Любой мальчишка… изложит вам всю суть понятий мужика насчёт земли, так как эти понятия он всосал с молоком матери.

Никаких сомнений, все убеждены, все верят. Удивительно даже, как это люди слышат и видят именно то, что хотят видеть и слышать… люди уверяют, что сами читали в «Сельском Вестнике», что будет милость насчет земли, уверяют, что сами слышали, как читали в волости…»

Но почему же до сих пор эта царская милость не проявлена? Видимо, указание царя о передаче земли крестьянам было, но бояре и другие господа его скрыли. Зачем им это?

«Тому, кто знает, что весь мужик убежден, что «всё» сделали господа из мести за волю, тому, кто знает, что ближайшее к мужику начальство – староста, волостной, десятский, сотский – тоже мужики и как мужики совершенно убеждены, что бунтуют именно господа, будет совершенно ясно, какая в настоящее время существует в деревне путаница понятий».

Одиннадцатое письмо Энгельгардта, из которого взяты эти цитаты, было написано в декабре 1881 года, то есть меньше чем через год после убийства Александра II. Энгельгардт не мог писать об этом событии, поэтому и ограничился фразой «всё это сделали господа» из мести за то, что тот царь освободил крестьян.

«Здесь, в деревне, поминутно натыкаешься на такие рассуждения, которые напоминают рассказ о солдате, который на вопрос, зачем ты тут поставлен, отвечал: «Для порядка». – «Для какого порядка?» – «А когда жидовские лавки будут разбивать, так чтобы русских не трогали»».

Вот тут-то и сказалось воздействие прошедшей войны на процессы, происходящие в крестьянской среде, на сознание крестьян:

«После взятия Плевны о «милости» всюду говорили открыто и на сельских сходках, и на свадьбах, и на общих работах. Даже к помещикам обращались с вопросами, можно ли покупать земли в вечность, будут ли потом возвращены деньги тем, которые купили земли и т. п».

Всё вышесказанное насчёт «милости» о земле Энгельгардт написал, излагая то, что слышал от других. Но скоро и ему самому пришлось стать источником аналогичных слухов. Вот как он сам об этом рассказывает:

«Однажды утром пришёл ко мне сотский и принес из стана бумагу, в которой требовалось, не знаю для чего, сообщить сведения о количестве земли, количестве построек в имении и т. п. Бумага самая обыкновенная, какие получаются очень часто. Начальство собирает статистику для какой-нибудь комиссии. Я взял бумагу, тотчас же на присланном бланке проставил требуемые сведения, запечатал, отдал сотскому для доставления обратно в стан. С сотским я ничего не говорил, никому из домашних о полученной бумаге тоже ничего не говорил, да и говорить было нечего, потому что ничего интересного в ней не было. Между тем, очень скоро, через несколько часов, я узнал, что в деревне на сходке уже толкуют о том, что барин получил бумагу насчет земли, что скоро выйдет новое положение, что весной приедут землемеры нарезать землю. В деревне ни от кого другого, кроме сотского, не могли узнать, что я получил бумагу, кроме сотского никто не мог знать, что от меня требовали каких-то сведений о количестве земли. Стало быть, распространителем ложных слухов является полицейский сотский, который только кинул искру в готовый костер».

Не будем забывать, что Энгельгардт – сосланный в деревню опасный государственный преступник, за которым установлен гласный полицейский надзор, и, если будет установлено, что именно от него в его деревне (и в прилегающих к ней селениях) пошли слухи о якобы предстоящем переделе земли, фактически о конфискации помещичьих земель, он мог бы попасть в число тех «злонамеренных людей», которых приказано вылавливать и доставлять куда следует. Если же учесть, что не прошло и года после убийства Александра II, причём убитого членами именно той подпольной организации, в связях с которой Энгельгардт и обвинялся, то станет понятным, какая опасность могла бы ему угрожать. В действительности же он был вовсе не причастен к очередной вспышке разговоров насчёт царской «милости», но попробуй это доказать. Это в его изложении «дело объясняется очень просто: сотский в становой квартире или в каком-нибудь помещичьем доме, куда он заносил бумагу, слышал, что от помещиков требуют каких-то сведений насчёт земли, построек и пр. Как мужик, да еще притом мужик бедный, плохой хозяин, неспособный к работе, сотский вместе со всеми мечтает о вольном лесе, вольной земле. Услыхав, что в бумаге требуют от помещиков сведений о земле, сотский вообразил, что эта бумага «насчёт земли», насчёт «нового положения». Проходя по деревне, он сказал мужикам, что разносит по господам бумагу «насчёт земли». Этого было достаточно. Собралась сходка, и пошли толки, разговоры. Слух тотчас же распространился и по другим деревням, где уже стали говорить: «Сам видел бумагу, малахвест (манифест) пришёл к пану, сотский приносил… при известном настроении, охватившем всех, люди слышат и видят только, что сами хотят»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация