Если Михаил Александрович Энгельгардт только писал Толстому и удостоился ответного письма, которое, правда, великим писателем земли русской не было отправлено (оно было опубликовано позже), то его брат Николай Энгельгардт побывал у Льва Николаевича и побеседовал с ним. Он был у Толстого не как корреспондент, берущий интервью, а исключительно как слушатель. Но интересны его суждения об облике и суждениях Толстого, в частности, отзыв о виденном им спектакле «Вишнёвый сад (по пьесе Чехова)»
[13].
Энгельгардт был одним из учредителей Русского собрания (PC), членом первого состава Совета PC, а в 1906 году даже исполнял обязанности председателя. На Втором Всероссийском съезде русских людей в Москве 6-12 апреля 1906 года был одним из самых активных участников, делал доклады о необходимости созыва Церковного Собора, «О понятиях национальное самоопределение, самоуправление и автономия», а также «К вопросу о защите монархического принципа». Много выступал он и на Третьем Всероссийском съезде русских людей в Киеве 1–7 октября 1906 года. 20 октября 1906 года Энгельгардт председательствовал на собрании PC, которое обсуждало животрепещущий вопрос об итогах Киевского съезда и об отношении PC к учреждению Главной Управы объединенного русского народа. В PC было немало влиятельных противников объединения с другими монархическим союзами, особенно со всесословным СРН. Во вступительном слове Энгельгардт напомнил, что и Первый съезд, и Второй съезд ставили вопрос об объединении во главу угла, и вот Третий съезд этот вопрос разрешил. Он также подчеркнул, что «назвать себя партией мы не можем. Мы – не партия. И это доказал Киевский съезд. На нём сошелся пробужденный, возрожденный, сознательный русский народ, поднял священный стяг веры, самодержавия, народности и объединения. Мы – хранители святынь духа народного. Мы – вожди национального возрождения России!».
Николай работал над «Историей русской цивилизации».
Николай был женат на Ларисе Гарелиной, дочери крупного фабриканта, однако, уже побывавшей замужем за Константином Бальмонтом. Брак Николай и Лариса заключили в мае 1894 года. От данного брака они имели дочь Анну и сына Александра.
Николай интересовался генеалогией своего рода. Вёл обширную переписку со всеми представителями своей фамилии. Он написал также биографию А. Н. Энгельгардта, своего отца. Умер Николай Александрович в блокадном Ленинграде в 1942 году.
В «Большой энциклопедии русского народа» под редакцией О.А. Платонова, в томе «Русский патриотизм» (М., 2003. С. 893–894) А. Степанов, повторив в целом то, что писали о Н.А. Энгельгардте в прежних справочных изданиях, сделал важное добавление:
«Однако с 1907 года Энгельгардт отошёл от монархического движения. Это стало следствием духовного надлома, который привёл его к увлечению оккультизмом. По воспоминаниям сына, Энгельгардт с 1908 года заболел нервной болезнью, выражавшейся в жестокой депрессии, сопровождавшейся галлюцинациями. Он по несколько месяцев практически не выходил из дома и даже лечился у знаменитого психиатра В.М. Бехтерева (что, наверное, естественно для «христиан без Христа»)… После революции Энгельгардт остался в России. Не последнюю роль в таком решении сыграл своеобразный народнический романтизм, свойственный Энгельгардту с молодости. Он записал в своём дневнике: «Остаться, терпеть, верить в свой народ, трудиться – значило сохранить своё человеческое достоинство, завоевать себе звание гражданина народной великой республики… И это значило заплатить долг народу и очистить себя». После октября 1917 года его однажды вызывали на допрос в ЧК, но потом оставили в покое, однако Энгельгардт жил постоянно в ожидании ареста, особенно после ареста своего любимого зятя Н.С. Гумилёва. В 1818-23 годы он читал лекции в Институте живого слова в Петрограде, вёл курсы по теории и истории всемирной прозы, теории и истории ораторской прозы. Делал переводы для издательства «Всемирная литература», в 20-е годы в Ленинграде на сцене шла его комедия «Любительница голубой мечты задумчивости». После закрытия Института живого слова, чтобы прокормиться, работал в разных учреждениях. С января 1931 года вышел на социальную пенсию, которая была настолько мизерной, что её хватало только на оплату за коммунальные услуги и на скудный рацион питания (хлеб, картошка и кипяток). Он пытался писать пьесы, которые, однако, не принимались к постановке в театрах, а его романы нигде не читались. Свой богатейший архив передал в РГАЛИ».
Семья Энгельгардтов погибла в 1942 году во время блокады. Сам Энгельгардт ослабел до такой степени, что однажды какая-то девочка отняла у него хлеб, который он нёс для семьи.
Его бывшая домработница рассказывала сыну Энгельгардта, который во время войны жил в Тбилиси, об обстоятельствах смерти его родителей, сестры и племянницы Елены Гумилёвой: «сначала умер отец, потом мама, потом Аня, которая страшно мучилась от голода и холода. Лена умерла последней».
Судьба единственной дочери А.Н. Энгельгардт – Веры 1862 года рождения сложилась не совсем удачно. После ареста и ссылки отца ей пришлось покинуть частную гимназию, поэтому она не получила систематического образования. Много лет жила с отцом в Батищеве, помогая ему по хозяйству.
А.Н. Энгельгардт с гордостью отзывался о дочери: «…она лучше тонконожек (интеллигентов), которые ко мне ездят, всё же она понадежнее их… Ведь это всё: всё в постоянстве человека…знания и книги не уйдут, а характера нигде не найдешь». Однако недостаток образования сказывался в ее общении с окружением отца. Вот какую характеристику дала ей одна из знакомых дам, приезжавших к А.Н. Энгельгардту: «Верочка была громадного роста, очень полная. Черты лица правильные и красивые. Женственности в ней не было никакой. Держала она себя как-то резко, по-мужски. Необразованной ее нельзя было назвать, в некоторых областях она была даже начитана, но систематического образования у неё не было.
В каком бы обществе она ни была, она всюду чувствовала себя не по себе. Она была крайне самолюбива и застенчива и как бы выбита из колеи. В обществе мало знакомом она никогда не разговаривала, сидела молча, неподвижно и, при ее громадном росте, казалась каменным изваянием. Оживлялась она только среди людей очень близких, в дружеском расположении которых она была уверена. В такие моменты она становилась весела, интересна, остроумна, обаятельна. К сожалению, такие моменты бывали очень редки».
Вера училась сыроварению у Верещагина. Вероятно, благодаря её стараниям батищевские сыры отличались высоким качеством и пользовались спросом у разборчивой публики.
Вскоре после смерти Александра Николаевича Батищево продали Министерству земледелия.
Поскольку Энгельгардтом решено много вопросов северного хозяйства, и притом вопросов основных (разработка пустошей и ляд, введение в севооборот клевера и льна, постановка продуктивного скотоводства, применение минерального удобрения), то Министерство земледелия и государственного имущества превратило имение в опытное хозяйство и «Энгельгардтовскую сельскохозяйственную опытную станцию».
