Я перечислил только небольшую часть того, что сделал Энгельгардт для крестьян прилегающих к его имению деревень и о чём есть скупые упоминания в его книге. Благодаря ему, крестьяне, как минимум, удвоили свой производственный потенциал и избавились от постоянно висевшей над ними угрозы голода. Будь такой результат достигнут в советское время, Энгельгардта удостоили бы звания Героя Социалистического труда, а то и дважды. А он при жизни оставался опасным государственным преступником, и лишь какая-нибудь бабка, будучи в церкви, подаст записочку с его именем (пока он был жив – «О здравии», а после его смерти – «За упокой»). Или, если неграмотная, поставит в память его копеечную свечку и произнесёт про себя, как говорила при его жизни, когда он справедливо рассчитывал плату за её труд (а переплачивая грош, добавлял: «поставь свечку в церкви»): «И тебе зачтётся!»
Деруновы разоряли крестьян того села, где они действовали, Энгельгардт помогал крестьянам освободиться из кабалы, навязанной им властью, помещиками и кулаками.
Я вам не скажу за всю Смоленщину, вся Смоленщина очень велика (она была больше нынешней Смоленской области), но для её «Счастливого Уголка» за всю историю ни один деятель не сделал столько хорошего, сколько сделал Энгельгардт.
А мы толкуем о роли личности в истории. Оказывается, всё дело-то в том, чтобы была личность, не эгоистически настроенная, а роль для неё история обязательно подберёт!
Глава 11. Гимн русскому крестьянину
В среде помещиков и либеральной интеллигенции, воспитанной на западной культуре, всё шире распространялся взгляд на крестьян как на ленивое и невежественное «быдло», существа низшего рода. Концентрированное выражение это воззрение нашло в гневной реплике генерала из стихотворения Некрасова «Железная дорога»:
Не созидать – разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище пьяниц!..
А в народническом движении преобладало «народопоклонство», превознесение «мужика» как стихийного социалиста. А. Н. Энгельгардт и тут не побоялся пойти против течения, причём против и того, и другого. Либералам он ответил показом ужаса крестьянской жизни (с точки зрения беспристрастного интеллигентного горожанина) и наставлением, как бы в прозаическом ключе развернув другую строфу того же стихотворения:
Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять…
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать.
А «народопоклонникам» (хотя и сам был народником) показал реалистическую картину крестьянского быта, отметив его как положительные, так и отрицательные стороны.
Прежде всего, он выступил против представления о крестьянине будто бы лентяе, пьянице и недобросовестном работнике:
«..Жалуются, что наши работники ленивы, недобросовестны, дурно работают, не соблюдают условия, уходят с работы, забрав задатки. И в этом случае всё зависит от хозяина, от его отношений к рабочим… Конечно, есть и ленивые люди, есть и прилежные, но я совершенно убеждён, что ни с какими работниками нельзя сделать того, что можно сделать с нашими. Наш работник не может, как немец, равномерно работать ежедневно в течение года – он работает порывами. Это уже внутреннее его свойство, качество, сложившееся под влиянием тех условий, при которых у нас производятся полевые работы, которые, вследствие климатических условий, должны быть произведены в очень короткий срок. Понятно, что там, где зима коротка или её вовсе нет… характер работ совершенно иной, чем у нас, где часто только то и возьмёшь, что урвёшь! Под влиянием этих различных условий сложился и характер нашего рабочего, который не может работать аккуратно, как немец; но при случае, когда требуется, он может сделать неимоверную работу – разумеется, если хозяин сумеет возбудить в нём необходимую для этого энергию. Люди, которые говорят, что наш работник ленив, обыкновенно не вникают в эту особенность характера нашего работника и, видя в нём вялость, неаккуратность к работе, мысленно сравнивая его с немцем, который в наших глазах всегда добросовестен и аккуратен… Я совершенно согласен, что таких работников, какими мы представляем себе немцев, между русскими найти очень трудно, но зато и между немцами трудно найти таких, которые исполнили бы то, что у нас способны исполнить при случае, например, в покос, все. В России легче найти 1000 человек солдат, способных в зной, без воды, со всевозможными лишениями, пройти хивинские степи, чем одного жандарма, способного так безукоризненно честно, как немец, надзирать за порученным ему преступником».
Действительно, немцы не все такие трудолюбивые и аккуратные, как мы их себе часто представляем. У них есть пословица: «Morgen, morgen, nur nicht heute, sagen alle Faulleute» («Завтра, завтра, только не сегодня – говорят все лентяи»). Особенно в 1970-е годы, до наступления на Западе неолиберальной революции в духе Тэтчер и Рейгана, и современного кризиса. Тогда немцы смогли свалить грязные и тяжёлые работы на турок, арабов и прочих гастарбайтеров. Сменявшие один другого канцлеры ФРГ призывали немцев вспомнить их добрые традиции трудолюбия и аккуратности, но они услышали от трудящихся о «праве на лень». Так что жизнь и по сей день подтверждает правоту Энгельгардта. А он продолжал:
«Опять-таки я не хочу идеализировать мужика. Конечно, если хозяин плох… то будут лениться и относиться к делу спустя рукава. Но в этом отношении я не нахожу, чтобы мужики были хуже, чем мы, образованные люди…
Пойдите в любой департамент и посмотрите, как работают чиновники; спросите, много ли есть добросовестно исполняющих свое дело чиновников? Не знаю, как другие, но сколько я ни присматривался, всегда выходило, что большинство относится к делу безучастно, лишь бы время отбыть да жалованье получить. Да что чиновники! много ли в университете профессоров, которые добросовестно работают… и влагают в дело, за которое взялись, свою душу?
А мы хотим, чтобы работники, люди безграмотные, не получившие никакого образования, всю жизнь борющиеся с нуждой, получающие жалованье, которое едва обеспечивает насущный хлеб, являли собою образцы честности, трудолюбия, добросовестности!
Говорят, что батраки работают только на глазах хозяина – ушёл хозяин, и работа пошла кое-как. Не спорю, часто это так и бывает: тут всё зависит от того, какие подобраны люди, каков хозяин, какой дух господствует в артели. Однако пусть какой-нибудь директор департамента будет сквозь пальцы смотреть на то, ходят ли чиновники в должность – многие ли будут ходить? Пусть какой-нибудь редактор будет зря принимать переводы – много ли у него окажется хороших, добросовестно сделанных переводов? Пусть какой-нибудь редактор попробует без разбору задавать вперёд деньги переводчикам или писателям!
Сколько раз мне случалось в департаменте наблюдать чиновников во время службы от 2-х до 5-ти часов, когда они остаются без присмотра – что они делают? Папироски курят, в окно от скуки глазеют… – слоняются из угла в угол, болтают о пустяках, словом, время проводят, службу отбывают, Но вот показался начальник – и все по местам, у всех серьезные лица; тот пишет, тот дело перелистывает. Добросовестные люди везде есть, везде есть и ленивцы. Прежде всего нужно, чтобы было настоящее, действительное дело, и потом, чтобы был и хозяин. Можно и чиновников подобрать таких, которые будут добросовестно работать; можно и переводчиков подобрать таких, которые будут доставлять добросовестно сделанные переводы, так что редактору не будет надобности и читать их; можно подобрать и батраков, которые будут добросовестно работать без присмотра.
