Все земли пригодны для использования. Энгельгардт, когда ехал в деревню, был убеждён в том, что смоленские подзолистые почвы мало плодородны, но затем нашёл способы превращения и заброшенных земель, и вообще пустошей в поля, дающие обильные урожаи. Оказалось, что нет плохих земель, есть плохие хозяева, или, точнее, плохие системы хозяйствования.
Если ориентироваться не на развитие мегаполисов (это всё-таки позавчерашний день), а на более равномерное размещение производительных сил по территории страны, то города будут меньше по размеру, ближе к природе, то и равнение должно быть не на заводы-монстры, а на мелкие предприятия. Гиганты индустрии с десятками тысяч работников уйдут в прошлое. Я уж не говорю о новейших тенденциях в информационную эру, когда предприятия могут стать местом размещения 3-D принтеров, на которых будут производиться изделия по образцам, задаваемым конструкторскими бюро. Энгельгардт так и советует (с учётом как состояния техники в то время, так и ожидаемого перехода к совместной обработке земли):
«Кто ясно сознаёт суть нашего хозяйства, тот поймёт, как важно соединение земледельцев для хозяйствования сообща и какие громадные богатства получались бы тогда. Только при хозяйстве сообща возможно заведение травосеяния, которое даёт средство ранее приступать к покосу и выгоднее утилизировать страдное время; только при хозяйстве сообща возможно заведение самых важных для хозяйства машин, именно машин, ускоряющих уборку травы и хлеба; только при хозяйстве сообща возможно отпускать значительное число людей на сторонние заработки, а при быстроте сообщений по железным дорогам эти люди могли бы отправляться на юг, где страдное время начинается ранее и, отработав там, возвращаться домой к своей страде. С другой стороны, делается понятным, как важно, чтобы на страдное время прекращались всякие другие производства, отвлекающие руки от полевых работ. На это время всякие фабрики должны были бы прекращать свои работы. Опять же огромное количество свободных рук указывает на необходимость развития мелких домашних производств. Нужны не фабрики, не заводы, а маленькие деревенские винокурни, маслобойни, кожевни, ткачевни и т. п., отбросы от которых тоже будут с пользою употребляемы в хозяйствах.
Разделение земель на небольшие участки для частного пользования, размещение на этих участках отдельных земледельцев, живущих своими домиками и обрабатывающих, каждый отдельно, свой участок, есть бессмыслица в хозяйственном отношении. Только «переведённые с немецкого» агрономы могут защищать подобный способ хозяйствования особняком на отдельных кусочках. Хозяйство может истинно прогрессировать только тогда, когда земля находится в общем пользовании и обрабатывается сообща. Рациональность в агрономии состоит не в том, что у хозяина посеяно здесь немного репки, там немного клеверку, там немножко рапсу, не в том, что корова стоит у него целое лето на привязи и кормится накошенной травой (величайший абсурд в скотоводстве), не в том, что он ходит за плугом в сером полуфрачке и читает по вечерам «Gartenlaube». Нет. Рациональность состоит в том, чтобы, истратив меньшее количество пудо-футов работы, извлечь наибольшее количество силы из солнечного луча на общую пользу. А это возможно только тогда, когда земля находится в общем пользовании и обрабатывается сообща».
Как видим, Энгельгардт не был противником индустриализации, которой противопоставлял развитие мелких производств, как это нередко понимается на основании приведённой выше цитаты о маленьких предприятиях, вырванной из контекста. Напротив, он знал, что при обобществлении труда крестьян им понадобятся самые мощные сельскохозяйственные машины, для выпуска которых нужны и современнейшие заводы. Но таких заводов по стране понадобится, может быть, десятка полтора-два, а на остальной территории непременно освободится множество рабочих рук, и их нужно будет занять на производстве, чтобы ликвидировать многовековое аграрное перенаселение деревни, без «добровольно-принудительного» перемещения десятков миллионов крестьян в города и на стройки.
О том, насколько злободневны сегодня эти суждения Энгельгардта, свидетельствуют многочисленные публикации в современной российской прессе. Вот, например, прекрасная статья Татьяны Владимировой «Местожительство души»
[7], в которой содержится призыв отказаться от подчинения «современным глобальным трендам», от обнародованного ещё в 2010 г. плана создания на месте всей российской провинции двадцати городских агломераций. План этот как-то в суете позабылся, но его ведь никто не отменял, и по факту всё так и происходит. «Исчезновение деревень, а теперь уже и малых городов – это путь ослабления и вырождения народа… На асфальте не рождается творческих идей… немецкий антрополог Ганс Гюнтер… говорил: «Народы рождаются в деревне и умирают в городе»… Именно из деревни черпает силы любая развивающаяся цивилизация. Человек, проживший жизнь в бетонной многоэтажке, никогда ничего существенного не придумает. Его мышление плоско… человек должен видеть лес, реку, жучков-паучков. Ребёнком должен всё это видеть, чтобы вырасти не роботом. Наша великая литература XIX века – главный предмет нашей национальной гордости – создана жителями поместий. А современное, с позволения сказать, искусство – жителями бетонных коробочек. Из жителей многоэтажек рекрутируются писатели и читатели твиттера. Жители многоэтажек не размножаются… Сейчас вроде собираются выдавать желающим землю на Дальнем Востоке. Это правильная идея, но надо осуществить её так, чтобы не скомпрометировать. Сегодня не времена Столыпина – сегодня нужны инфраструктура, дороги, электричество, тепло. Иначе – массово – никто никуда не поедет, и всё останется на уровне экзотики. Вот нам и национальная идея – освоение своей собственной земли». (Кто же станет спорить, что это прямо по Энгельгардту, хотя я не уверен, что автор статьи читала его книгу. Просто идея носится в воздухе, и сама приходит в голову тем здравомыслящим людям, которые не целиком захвачены жаждой, как ныне принято говорить, потреблядства.) «Эту идею не надо высасывать из пальца, она восходит к библейскому «плодитесь и размножайтесь, и населяйте землю». Каждой семье – кусок земли, каждой женщине – трёх детей. Что может быть естественнее? Это должно стать народным движением, вдохновляющим, зовущим». Следование «глобальным трендам» – это и есть главный признак отсутствия собственной цивилизации. До какого жалкого (хотя и тщательно скрываемого) состояния дошла нынешняя Россия, следуя этим путём на основе идеологии туземных и западных неолибералов, видно из статьи Александра Калинина «Чужим умом» (в том же номере газеты). Нелепо думать, что натиску западной идеологии и навязыванию однополых браков и пр. мы противопоставим укрепление традиционных (семейных, религиозных и др.) ценностей, во всём остальном следуя «глобальным трендам», и тем защитим себя. Нет, идеология всегда стремится к цельности, «тренды» непременно одолеют, и не зря во многих публикациях предсказывается, что и Россия последует за Западом с традиционным для неё отставанием на несколько лет. Поэтому я с особой радостью приветствую следующий тезис Т. Владимировой: «Мы, русские, можем наконец осуществить вековую мечту человечества о городе-саде. Кстати, сын Льва Толстого в своих воспоминаниях рассказал, что Менделеев считал: промышленность в России нужно развивать в сельской местности, где зимой возникает избыток рабочих рук, и крестьяне и так идут «в отход». Вот и нужно дать им работу по месту жительства, не нарушая естественный порядок жизни». Правда, не очень понятно, почему нужно ссылаться на сына Толстого, когда мысль эта высказана самим Менделеевым в своих работах, которые всем доступны. Как видим, всё по Энгельгардту (а заодно и по Достоевскому, который считал, что «дети должны рождаться в саду»). «Батищевский затворник» и тут обогнал общественную мысль на полтора-два столетия. Конечно, ныне не времена Энгельгардта, и одна или несколько умных статей не смогут изменить ход развития страны, тем более – остального мира. Слишком сильна тенденция прогресса как жажды всё большего роста потребления и стремления к комфорту. Отрезвление миллиардных людских масс может прийти вследствие грандиозного краха. А Россию, видимо, заставит встать на путь построения собственной цивилизации неизбежная схватка с Западом, который применит к ней не только санкции, «раздирающие, – как говорил Обама, – нашу экономику в клочья», но и ещё более ощутимые и болезненные средства воздействия.
