В этом эпизоде психологически интересно то, что царь Николай, помогавший подготовлять мировую войну и уже издавший приказ о мобилизации, в последний момент хотел повернуть обратно. По-видимому, моя решительная, предостерегающая телеграмма заставила его впервые ясно понять ту чудовищную ответственность, которую он навлек на себя своими военными приготовлениями. Именно поэтому он и хотел приостановить ту человекоубийственную военную машину, которую он сам только что привел в движение. Это было еще возможно, положение можно было еще спасти, если бы Сазонов не воспрепятствовал выполнению царского приказа.
На мой вопрос князю Тундутову, подстрекал ли к войне Великий князь Николай Николаевич, который был известен как ненавистник немцев, Тундутов ответил, что великий князь, конечно, энергично агитировал за войну, но подстрекательство вообще было излишне, так как все равно во всем офицерском корпусе царило сильное милитаристическое настроение против Германии. Этот дух перенесен из французской армии на русских офицеров. Войну, собственно, хотели затеять еще в 1908–1909 гг. (боснийский вопрос), но Франция тогда еще не была готова. И в 1914 г. Россия, в сущности, тоже еще была не совсем готова; Янушкевич и Сухомлинов намечали войну только на 1917 г. Но Сазонова и Извольского, так же как и французов, нельзя было больше удержать. Сазонов и Извольский боялись революции в России и влияния германского кайзера на царя, которое могло бы отвратить царя от мысли о войне. Французы же, уверенные тогда в поддержке Англии, боялись, что последняя позже сможет войти в соглашение с Германией за их счет. На вопрос, знал ли царь о господствовавшем среди офицеров милитаристическом настроении и допускал ли он его, князь Тундутов ответил: характерно, что царь из осторожности раз навсегда запретил приглашать немецких дипломатов и военных атташе к устраиваемым офицерством обедам или ужинам, на которых он лично присутствовал.
12. При наступлении в 1914 г. наши войска нашли в Северной Франции и на бельгийской границе большие склады (stores) английских солдатских шинелей. По словам жителей, эти шинели были сложены здесь еще в последние предшествовавшие войне годы. Английские пехотинцы, взятые нами в плен летом 1914 г., большей частью не имели шинелей и на вопрос: «почему?» – отвечали довольно наивно: «We are to find our great coats in the stores at Maubeuge, Le Quesnoy etc. in the north of France and in Belgium» [«Мы должны были найти свои шинели в складах Мобежа, Ле-Кенуа и т. д. в Северной Франции и Бельгии»]. Так же обстояло дело с картами. Нами была найдена в Мобеже масса английских военных карт Северной Франции и Бельгии; некоторые экземпляры были мне представлены. Названия мест были напечатаны по-французски и по-английски, и на полях все обозначения были переведены для удобства солдат, например, moulin – mill, pont – bridge, maison – house, ville – town, bois – wood и т. д. Эти карты были изданы в 1911 г. и отпечатаны в Саутгемптоне. Англия открывала свои склады во Франции и в Бельгии с разрешения французского и бельгийского правительств еще до войны. Какая буря негодования разразилась бы в Бельгии, этой «нейтральной стране», и какой шум подняли бы Англия и Франция, если бы мы захотели в мирное время устроить в Спа, Люттихе, Намюре склады немецких военных шинелей и карт.
* * *
Как мне было сообщено, важную роль в подготовке направленной против монархических центральноевропейских держав мировой войны сыграла долголетняя, упорно стремившаяся к своей цели политика интернациональной масонской «Ложи Великого Востока».
Германские ложи не имеют никакой связи с «Ложей Великого Востока», за исключением двух из них, в которых преобладают немецкие финансисты и которые находятся в тайных сношениях с парижской «Ложей Великого Востока». Германские ложи, как меня уверял один уважаемый немецкий масон, сообщивший все эти до сих пор не известные мне факты, были вполне лояльны.
В течение 1917 г. в Париже, по рассказам этого масона, состоялось международное совещание «Лож Великого Востока», за которым последовало еще одно совещание в Швейцарии. На этом совещании была установлена следующая программа: раздробление Австро-Венгрии, демократизация Германии, устранение Габсбургского дома, отречение германского кайзера, возвращение Эльзас-Лотарингии Франции, объединение Галиции с Польшей, устранение папы и католической церкви, как и вообще всякой государственной церкви в Европе.
Я здесь не имею возможности проверить сделанные мне вполне добросовестно сообщения об организации и работе «Лож Великого Востока». Тайные и явные политические организации играли в жизни народов и государств важную роль с тех пор, как существует человечество. Иные из них действовали плодотворно. Но большей частью они таят в себе разрушительные тенденции, служа тайным лозунгам, которые боятся дневного света. Самые опасные из подобных сообществ окружают себя покровом всяческих идеальных побуждений вроде деятельной любви к ближнему, сострадания к слабым и бедным и т. д., чтобы под подобной маской добиваться своих подлинных скрытых целей.
Во всяком случае необходимо следить за деятельностью «Лож Великого Востока», ибо окончательно можно будет занять ту или другую позицию по отношению к этой мировой организации лишь тогда, когда она будет основательно исследована.
«Немецкие зверства» во время войны. Подготовка к мирному договору. Папа и мир
Чисто военных операций я в этих записках не хочу касаться. Эту работу я хочу оставить моим офицерам и историкам, тем более что я пишу без всяких документов и мог бы говорить здесь о военных операциях лишь в самых общих чертах.
Когда я вспоминаю о тяжелых четырех годах войны с ее надеждами и сомнениями, с ее блестящими победами и потерей драгоценной человеческой крови, меня прежде всего охватывает чувство горячей признательности и глубокого восхищения перед несравненными подвигами немецкого вооруженного народа. Эта признательность в первую очередь относится к гениальным вождям в ужасной борьбе – прежде всего к генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу, преданному Эккарту немецкого народа, и его неразлучному талантливому советнику, генералу Людендорфу. Однако не меньшую признательность я питаю и к каждому из моих храбрых солдат. Моя особая благодарность тем, кто своей кровью запечатлел свою преданность кайзеру и государству.
Подобно тому как никакие жертвы не были слишком тяжелы для нашей родины, так и наша армия, обороняясь в преступно навязанной нам войне, не только отразила значительно превосходившую нас силу 28 вражеских государств, но и достигла и на суше, и на воде, и в воздухе побед, блеск которых в тумане наших дней, быть может, и кажется несколько потускневшим, но который тем ярче будет некогда сиять в свете истории.
И это еще не все. Везде, где у наших союзников наступало замешательство, наши зачастую немногочисленные войска всегда восстанавливали положение и часто даже приносили с собой значительные успехи. Немцы сражались на всех боевых участках обширного поля мировой войны. Героическая храбрость немецкого народа поистине заслуживает лучшей участи, чем пасть жертвой предательского удара в спину. По-видимому, такова уж судьба немцев, что они всегда падают в борьбе с немцами же.
