На практике концепция Ж.-Ж. Руссо о личной свободе, от рождения являвшейся неотъемлемым правом каждого индивида, выступала не более чем знаменем революции.
Трактат Ж.-Ж. Руссо «Об общественном договоре» открывает ставшая крылатой фраза: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах»65.
Французские просветители подчеркивали, что свобода не означает произвола и анархии. Они мечтали об обществе и государстве, в которых свобода и порядок не противоречили бы друг другу и где гармонически сочетались бы природная независимость личности и интересы государства. Для Ш.-Л. Монтескье или энциклопедистов Д. Дидро и Ж.-Л. д’Аламбера политическая свобода государства в целом определялась разделением законодательной, исполнительной и судебной властей, а свобода отдельного гражданина обеспечивалась в том случае, если законы позволяли каждому не бояться произвола как со стороны других граждан, так и со стороны государства. Иное решение проблемы предложили Ж.-Ж. Руссо и Г. Мабли, поставившие во главу угла общественные и государственные интересы. Они считали идеальным такой порядок, при котором личность полностью делегировала свои права обществу и государству66.
Практика опровергла их все самые смелые идеи. Французский Комитет общественного спасения смогли сформировать не из-за внутренней опасности тирании и не для борьбы с ней, а потому, что Франция не хотела прихода на помощь королю и дворянам их родственников – австрийцев и прусаков, которых французы не выносили и не желали видеть более, чем своих собственных деспотов. В конце концов бесхозяйственность и тирания революционной диктатуры многократно перекрывала тиранию любого короля.
Бал правили не государственные, а личные интересы. Под прикрытием революции к распределению собственности и власти прорвались самые грязные отбросы общества, которые пришли на смену одиозным идеалистам первой волны. Именно эта вторая и даже третья волна революционеров строили новую Францию, ту Францию Наполеона Бонапарта, которая позже примет один из лучших в истории сводов гражданского права (Кодекс Наполеона 1804 г.) и завоюет полмира.
«Нет слова, – писал Монтескье в трактате “О духе законов”, – которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различное впечатление на умы, как слово “свобода”. Одни называют свободой легкую возможность низлагать того, кого они наделили тиранической властью; другие – право избирать того, кому они должны повиноваться; третьи – право носить оружие и совершать насилия; четвертые видят ее в привилегии состоять под управлением человека своей национальности или подчиняться своим собственным законам. Некий народ долгое время принимал свободу за обычай носить длинную бороду. Иные соединяют это название с известной формой правления, исключая все прочие»67.
Главное, что роднит определение «свободы» словами Монтескье и практику французской революции, – это полномочие революционера на тот или иной произвол исходя из его собственных интересов: будь то свержение действующей власти, или её произвольного выбора, или вооружённого грабежа, или даже анархии.
Западная Европа, наученная свободе Французской революцией и Наполеоном I, надолго, но не навсегда усвоила этот урок. Результатом стала попытка другого фланга философов – немцев – найти правильный и, главное, бескровный путь на пути к свободе.
До революционеров и просветителей свой вклад в учение о свободе внесли такие философы, как англичане Дж. Локк, Т. Гоббс, немец Г. Лейбниц, а после них – И. Кант.
Например, способ обоснования свободы, данный Дж. Локком68, предполагает, что она ограничена сознательно осуществляемыми людьми действиями и тем, что человек способен разумно делать выбор совершать что-то или воздерживаться от чего-то. Локк считал, что существуют неотчуждаемые права (свободы) личности, связанные с равенством как атрибутом человеческой природы. В учении о свободе воли Локк вместе с Гоббсом утверждают, что воля склоняется в сторону сильнейшего желания и что свобода есть сила, принадлежащая душе (эмоциям), а не воле.
Свобода69, по Локку, представляет собой свободу человека располагать и распоряжаться, как ему угодно, своей личностью, своими действиями… и всей своей собственностью. Под свободой он понимал, в частности, право на свободу передвижения, на свободный труд и на его результаты.
Свобода, поясняет Локк, существует там, где каждый признаётся «владельцем собственной личности», и отрицает всякое отношение личной зависимости (отношение раба и рабовладельца, крепостного и помещика, холопа и хозяина, патрона и клиента), отрицает политическое рабство и рождённый им деспотизм.
Библейское рабство он истолковывал только как право хозяина поручить рабу тяжёлую работу, но не как право господина на жизнь и свободу раба. В разумном обществе ни один человек не должен быть невольником, вассалом или прислужником не только главы государства, но и самого государства или частного, государственного, даже собственного имущества (то есть собственности в современном понимании, отличающемся от понимания Локка). Человек может служить только закону и справедливости70.
Томас Гоббс71 ещё до Локка отождествлял свободу и право, закреплённое в законах и обычаях, противостоящее насилию, произволу и анархии. Т. Гоббс полагал, что государство образуется тогда, когда люди, желая прекращения взаимной войны (войны «всех против всех»), заключают общественный договор. Этот договор (право) и является источником свободы, по Гоббсу.
Гоббс предполагал, что «война всех против всех» (Bellum omnium contra omnes – лат.) неизбежно создаёт государство, так как люди созданы Богом равными в физическом и интеллектуальном отношении, у них равные возможности и одинаковые, ничем не ограниченные «права на всё». У каждого человека имеется и свобода воли, и это провоцирует взаимное противоборство. Стремясь сохраниться, люди добровольно ограничили свои права и свободу в пользу государства, задача которого – обеспечение мира и безопасности72.
Современник Локка и Гоббса немецкий философ Г.В. Лейбниц73 полагал, что в мире люди действуют как разумные души и саморазвивающиеся личности, составляя вместе особое Царство Духа, где основным законом является свобода. В этом мире господствует абсолютная свобода воли, из-за чего в нём возможно не только добро, но и зло. Бог допустил зло, чтобы выразить добро, и таким образом создал «совершеннейший из всех возможных миров»74.
Локк, Гоббс и Лейбниц, а затем и французские просветители вплотную подвели философию к той вершине в понимании свободы, которая была достигнута благодаря Иммануилу Канту75.
Моральному человеку Канта не нужен «сторож» в виде внешних причин, власти, принуждения, запретов, обязывающих его поступать по правде и быть свободным. Это очень важно, так как в практической жизни очень сложно найти хорошего и постоянного «сторожа». С течением времени люди и явления имеют склонность к ухудшению: демократы становятся тиранами, идеалы тускнеют, моральные рамки размываются.
