В действительности это правило нарушалось, однако всё равно процесс оставался инквизиционным.
Ложь в процессе в римском праве приравнивалась к воровству и влекла за собой, наравне с ним, poena duplum – штрафные санкции в двойном размере.
И в Риме, и в России соглашение между адвокатом и клиентом – это свободная обязанность. Никто не может принудить адвоката принять поручение, так же как клиента – воспользоваться помощью конкретного адвоката. Причины такого положения мы подробно рассмотрели в других разделах настоящей книги.
С практической точки зрения молодые адвокаты и адвокаты вообще должны понимать, что, как это ни парадоксально, главная опасность адвоката и главная страховка для него должны заключаться в организации и оформлении отношений с доверителем. Доверитель всегда нацелен на конкретный результат, который не всегда может быть достижим, притом что значительная работа будет выполнена адвокатом.
Кроме того, мы не должны забывать, что значительный контингент обращается за юридической помощью к адвокатам в связи с их участием в правонарушениях и преступлениях, что определяет психологический профиль доверителя. Это может быть и нормальный гражданин, и мошенник-манипулятор. И совершенно напрасно будет рассчитывать на то, что последний изменит своим принципам в отношениях со своим адвокатом.
Общий принцип естественного права «ratio iuris»
Lex semper intendit quod convenit rationi.
Закон всегда имеет в виду то, что соответствует разуму.
«Lex semper intendit quod convenit rationi» – закон всегда имеет в виду то, что соответствует разуму103. Это девиз российского Суда по интеллектуальным правам, вынесенный в эпиграф настоящей главы.
Принято полагать, что законы, которые принимаются в современном демократическом обществе, основаны на здравом смысле. Вероятно, это так. Идеальная ситуация должна быть таковой. Однако в разных странах и в разные эпохи люди были свидетелями многочисленных законов, которые трудно признать разумными.
Часто обычных людей возмущает то или иное ставшее им известным решение суда по резонансному делу не потому, что оно незаконно (они могут и не разбираться в этом), а потому, что оно, с их позиции, противоречит представлению о справедливости или здравому смыслу.
В Древнем Риме принцип «разумности» или «рациональности» права впервые был юридически формализован.
По латыни, ratio – это разум, принятие во внимание, довод, а также общие принципы действующего права, то есть ratio iuris, если оно (право) опирается на естественное состояние дел в данном обществе и времени (ratio naturalis). Таким образом, для Древнего Рима «разумное право» есть «естественное право», положения которого нашли достаточно широкое применение в правовых системах современных государств и в международных нормах.
Вместе с тем понимание этого термина в Риме было более глубоким: ratio legis – также цель, смысл, дух закона или ratio scripta – «писаный разум», как восторженно именовали современники кодификацию Юстиниана и Римское право в целом.
Целью законов является установление порядка жизни, подчинённого разуму, целью же разума является выяснение того порядка и устройства дел, который соответствует условиям природы и истине.
Синонимом слова «ratio» в латыни является слово «mens» – смысл:
• «Prior atque potentior est quam vox mens dicentis» – раньше и важнее речи (истинное) намерение говорящего104.
• «Non oportet ius calumniari neque verba captari, sed qua menle quid dicitur, animadvertere convenit» – надо не извращать право или придираться к словам, а исследовать, каков их подлинный смысл105.
• «Мens legis servari debet, si appareat verbis contraria» – смысл закона следует сохранять, даже если он противоречит его словесному выражению.
Дух закона для римлян был важнее его буквального написания и толкования, именно на этом положении основывалось широкое применение преторского, то есть фактически прецедентного права в хозяйственных и иных спорах в Риме:
• «Quod contra rationem iuris receptam est, поп est producendum ad consequentias» – то, что было принято вопреки смыслу закона, нельзя распространять на др. случаи (делать прецедентом)106.
• «In his quae с. r. i. constituta sunt, non possumus sequi regulam iuris» – тому, что установлено вопреки смыслу закона (права), мы не можем следовать как юридическому правилу107.
• «Multa iure civili с. ratio disputandi pro utilitate communi recepta esse innumerabilibus rebus probari potest» – как показывают бесчисленные примеры, для пользы общества в цивильное право были включены многие установления, противоречащие строгому пониманию права108.
• «Non omnium, quae a maioribus constituta sunt, ratio reddi potest» – невозможно привести основания всех норм, установленных предками109.
• «Rationes eorum, quae constituuntur, inquiri поп oportet: alioquin multa ex his quae certa sunt subvertuntur» – нет смысла исследовать основания действующих норм, иначе многое из того, что устойчиво до сих пор, будет низвергнуто.
• «Ubi eadem ratio, ibi idem ius» – где одно и то же основание, там одно и то же право.
В Римском праве главным качеством, с позиции подчинения его разуму, являлось отсутствие догматичности, когда решение должно было следовать не догмату, а смыслу, цели, для которой была установлена правовая норма. Таким образом, признаком римского права является диалектическое противоречие: предельный формализм процесса при одновременной приверженности духу закона, выраженному в смысле, основании правовой нормы:
• «Cessante ratiōne legis, cessat et ipsa lex» – с исчезновением основания для существования закона исчезает и сам закон.
• «Ratio est legis anima, mutata legis ratione mutatur et lex. Ratio est radius divini luminis» – смысл есть закон души, с изменением смысла меняется и закон. Разум – это луч Божественного света110.
В современном мире мы стараемся следовать установлениям mens legis, правда, зачастую с переменным успехом и больше демонстративно, чем в действительности. В учебной литературе даётся такое определение естественного права111:
Естественное право (jus naturale)112 является надгосударственным, всемирным и идеальным правом, свойственным всем людям, народам и всем живым существам. Естественное право – это право, которому природа научила всё живое, так как оно присуще не только человеческому роду, но и всем животным, которые рождаются на земле и в море, и птицам и т. д.
